Царь алексей михайлович годы жизни. Тишайший царь

– второй царь московский из дома Романовых, сын царя Михаила Федоровича и второй его жены Евдокии Лукьяновны (Стрешневой). Алексей Михайлович родился в 1629 г. и с трехлетнего возраста воспитывался под руководством боярина Бориса Ивановича Морозова , человека умного и по тому времени образованного, слегка наклонного к «новым» (западническим) обычаям, но хитрого и своекорыстного. Находясь при царевиче Алексее безотлучно в течение 13 лет, Морозов приобрел очень сильное влияние на своего питомца, отличавшегося благодушием и привязчивостью.

13-го июля 1645 года 16-летний Алексей Михайлович наследовал престол своего отца, при чем, как видно из свидетельства Котошихина , косвенно подтверждаемого и некоторыми другими показаниями (например, Олеария ), последовал созыв земского собора , санкционировавшего воцарение нового государя, – признак того, что, по воззрениям людей XVII века, избирательное право земли, выразившееся в акте избрания на царство Михаила Романова 1613 года , не прекратилось с кончиной первого царя из новой династии Романовых. По сообщению Котошихина, царя Алексея Михайловича, как и его отца, избрали на царство люди всех чинов Московского государства, однако без ограничения (гласного или тайного) его царской власти в силу чисто субъективной причины – личного характера юного царя, слывшего «гораздо тихим» и сохранившего за собою не только в устах современников, но и в истории прозвание «тишайшего». Следовательно, царь Алексей Михайлович правил более самодержавно, чем его отец. Унаследованные от Смутного времени привычка и потребность обращаться за содействием к земщине при нём ослабела. Земские соборы, особенно полные, ещё созываются, но уже значительно реже, особенно в позднейшие годы правления Алексея Михайловича Романова, и приказное начало в государственной жизни мало-помалу берет при нём перевес над земским. Царь окончательно становится воплощением нации, средоточием, от которого все исходит, и к которому всё возвращается. Такому развитию самодержавного принципа соответствует внешняя обстановка правления Алексея Михайловича: неслыханное до того развитие придворного блеска и этикета, впрочем не устранявшее простодушного, патриархального обхождения царя с его приближенными.

Царь Алексей Михайлович. Конец 1670-х

Не сразу, однако, Алексей Михайлович мог поставить свою власть на недосягаемую высоту: первые годы его правления напоминают события юности Ивана Грозного или затруднения, с какими пришлось бороться вначале царю Михаилу . После смерти матери (18 августа того же 1645 г.) Алексей Михайлович всецело подчинился влиянию Морозова, не имевшего более соперников. Последний ради укрепления своего положения сумел решить в желательном для себя смысле вопрос о женитьбе царя, устроив его брак с дочерью своего верного подручника, Марией Ильиничной Милославской . Этот брак был заключён 16 января 1648 г., после того, как невеста, первоначально избранная самим Алексеем Михайловичем (Всеволожская) была устранена под предлогом падучей болезни. Сам Морозов женился на сестре новой царицы. Царский тесть Милославский и Морозов, пользуясь своим положением, начали выдвигать своих родных и друзей, не упускавших случая к наживе. В то время, как молодой Алексей Михайлович, во всем полагаясь на любимого и чтимого им «второго отца», мало вникал в дела лично, в народе накоплялось недовольство: с одной стороны, отсутствие правосудия, лихоимство, тяжесть налогов, соляная пошлина, введенная в 1646 г. (отменена в начале 1648 г.), в соединении с неурожаем и скотским падежом, а с другой стороны, благоволение правителя к иноземцам (близость к Морозову и влиятельное положение заводчика Виниуса ) и иностранным обычаям (разрешение потреблять табак, сделанный предметом казенной монополии), – все это в мае 1648 г. привело к кровавой катастрофе – «соляному бунту ». Непосредственное обращение толпы на улице к самому Алексею Михайловичу, до которого жалобы не доходили иным путем из-за грубого вмешательства клевретов Морозова, разразилось мятежом, продолжавшимся несколько дней, осложнившимся сильным пожаром, который, однако, послужил к прекращению дальнейшего волнения. Морозова удалось спасти от ярости толпы и укрыть в Кирилловом Белозерском монастыре, но тем более поплатились его сообщники: думный дьяк Назар Чистого, умерщвленный мятежниками, и ненавистные начальники приказов земского и пушкарского, Плещеев и Траханиотов, которыми пришлось пожертвовать, выдав их на казнь, причем первый был даже вырван из рук палача и варварски убит самою толпою. Когда волнение утихло, Алексей Михайлович в назначенный день лично обратился к народу и тронул его искренностью своих обещаний настолько, что главный виновник происшедшего, Морозов, за которого просил царь, мог вскоре возвратиться в Москву; но его господство кончилось навсегда.

Соляной бунт в Москве 1648. Картина Э. Лисснера, 1938

Московский мятеж отозвался в том же году подобными же вспышками в отдаленных Сольвычегодске и Устюге; в январе 1649 г. обнаружились в самой Москве новые, во время подавленные попытки возмущения опять-таки против Морозова и Милославского. Гораздо серьезнее были вспыхнувшие в 1650 г. мятежи в Новгороде и Пскове , где в начале правления Алексея Михайловича производилась скупка хлеба для уплаты шведам части условленной суммы за перебежчиков из областей, отошедших к Швеции по Столбовскому миру 1617 . Вздорожание хлеба, вывозимого за границу, вызвало толки об измене бояр, всем заправляющих без ведома царя, дружащих иноземцам и заодно с ними замышляющих выморить голодом русскую землю. Для усмирения бунтов пришлось прибегнуть и к увещаниям, и к разъяснениям и к военной силе, особенно относительно Пскова, где волнение упорно продолжалось несколько месяцев.

Однако посреди этих смут и неурядиц правительство Алексея Михайловича успело совершить законодательную работу весьма крупного значения, – кодификацию Соборного Уложения 1649 . Согласно с давним желанием русских торговых людей, в 1649 г. английская компания была лишена своих привилегий, поводом к чему, помимо различных злоупотреблений, послужила казнь короля Карла I : английским купцам отныне позволялось торговать только в Архангельске и с уплатою обычной пошлины. Реакция против начинавшегося сближения с иноземцами и усвоения чужих обычаев сказалась в возобновлении запрета торговли табаком. Несмотря на старания английского правительства после реставрации Стюартов , прежние льготы англичанам возобновлены не были.

Но ограничение иностранной торговли внутри государства повело за собою в последующие годы правления Алексея Михайловича, когда войны с Польшей и Швецией потребовали крайнего напряжения платежных сил, непредвиденные последствия: в казну нужно было стягивать возможно большие запасы серебряной монеты, а между тем обнаружилось сильное сокращение привоза серебра, поставлявшегося ранее английскими купцами в слитках и в звонкой монете, подвергавшейся затем перечеканке. Правительство Алексея Михайловича прибегло с 1655 г. к выпуску медных денег, долженствовавших ходить наравне и по одной цене с серебряными, что однако скоро оказалось невозможным, так как, уплачивая жалованье медью, казна требовала уплаты сборов и недоимок непременно серебром, а чрезмерные выпуски медной монеты и без того, делая размен фикцией, повели к быстрому понижение курса. Наконец, развившееся также в громадных размерах производство фальшивых денег окончательно подрывало доверие к новому платежному средству, и последовало крайнее обесценение меди и, следовательно, непомерное вздорожание всех покупных предметов. В 1662 г. финансовый кризис разразился новым мятежом в Москве («Медным бунтом »), откуда толпа бросилась в село Коломенское, любимое летнее местопребывание Алексея Михайловича, с требованием выдачи бояр, считавшихся виновными в злоупотреблениях и во всеобщем бедствии. На этот раз волнение было усмирено вооруженною силою, и мятежники понесли суровое возмездие. Но медные деньги, бывшие еще целый год в обращении и упавшие в цене в 15 раз против нормальной стоимости, были затем уничтожены.

Медный бунт. Картина Э. Лисснера, 1938

Еще более тяжелое потрясение испытало государство в 1670 – 71 гг., когда ему пришлось выдержать борьбу не на жизнь, а на смерть с казацкою вольницею, нашедшею вождя в лице Стеньки Разина и увлекшею за собою массы черного народа и поволжское инородческое население. Правительство Алексея Михайловича, однако, оказалось достаточно крепким, чтобы осилить враждебные ему стремления и устоять в опасной борьбе социального характера.

Степан Разин. Картина С. Кириллова, 1985–1988

Наконец, к эпохе правления Алексея Михайловича Романова относится и тяжкий кризис в церковной жизни русского народа, начало векового раздвоения, вызванного «новшествами» Никона , но коренившегося в самых глубинах народного миросозерцания. Церковный раскол открыто выразил приверженность русского народа к собственным национальным началам. Масса русского населения начала отчаянную борьбу за сохранение своей святыни, против наплыва новых, украинских и греческих влияний, который с приближением к концу XVII века ощущался всё теснее. Суровые репрессивные меры Никона , гонения и ссылки, имевшие результатом крайнее обострение религиозных страстей, экзальтированные мученичества беспощадно преследуемых за приверженность к русским обычаям «раскольников», на которые те отвечали добровольными самосожжениями или самопогребениями, – такова в общих чертах картина положения, созданного честолюбием патриарха, затеявшего свою реформу более всего в целях личного самовозвышения. Никон рассчитывал, что слава очистителя русской церкви от мнимой ереси поможет ему выдвинуться на роль главы всего православного мира , стать выше других его патриархов и самого царя Алексея Михайловича. Неслыханно властолюбивые поползновения Никона привели к резкому столкновению между ним и благодушным царём. Патриарх, имевший в один из периодов правления Алексея Михайловича неограниченное влияние на царя и весь ход государственных дел, второй «великий государь» , ближайший (после удаления Морозова) друг и советник монарха, поссорился с ним и покинул свой престол. Прискорбный конфликт завершился соборным судом 1666-1667 , лишившим патриарха священного сана и осудившим его на заключение в монастыре. Но тот же собор 1666-1667 подтвердил главное дело Никона и, наложив на его противников бесповоротную анафему, окончательно уничтожил возможность примирения и объявил расколу решительную войну. Она была принята: в течение 8 лет (1668 – 1676) царским воеводам пришлось осаждать Соловецкий монастырь , одну из самых почитаемых народных святынь, ставшую теперь оплотом национальной старины, – брать его приступом и вешать захваченных мятежников.

Алексей Михайлович и Никон у гроба святого митрополита Филиппа. Картина А. Литовченко

Одновременно со всеми этими тяжелыми внутренними событиями правления Алексея Михайловича с 1654 г. и до самого конца царствования не прекращались внешние войны, толчок к которым дали события в Малороссии, где Богдан Хмельницкий поднял знамя религиозно-национальной борьбы. Связанный вначале невыгодным Поляновским миром , заключенным при его отце, поддерживавший в первые годы дружеские отношения к Польше (план общих действий против Крыма), царь Алексей Михайлович Романов не мог отказаться от вековых традиций Москвы, от её национальных задач. После некоторых колебаний, должен был выступить решительным ходатаем за православный русский юго-запад и принять под свою руку гетмана Богдана со всей Украиной, что означало войну с Польшей . Трудно было решиться на этот шаг, но не воспользоваться благоприятным случаем для осуществления давнишних заветных стремлений, оттолкнуть от себя Малороссию с риском, что она бросится в объятия Турции, значило бы отречься от своей миссии и совершить трудно поправимое политическое безрассудство. Вопрос был решен на земском соборе 1653 года , вслед за чем совершилось принесение присяги царю Алексею украинцами на раде в Переяславле (8 января 1654 г.), и Малая Русь официально перешла под державу московского царя на условиях, обеспечивавших её автономию. Открывшаяся немедленно война, в которой Алексей Михайлович принимал личное участие, ознаменовалась блестящими, небывалыми до тех пор успехами московского оружия, завоеванием захваченного в Смутное время и окончательно отнятого по миру в 1654 г. Смоленска, всей Белоруссии, даже коренной Литвы с её столицею Вильною ( – ). Московский государь принял в свой титул именование «всея Великия, Малые и Белые Руси самодержца», а также великого князя Литовского.

Переяславская рада 1654 г. Картина М. Хмелько, 1951

Вековой спор казался близким к разрешению; Польша, навлекшая на себя еще победоносное шведское нашествие, находилась на краю гибели, но именно совместные действия против неё двух врагов, отнюдь не бывших союзниками, а скорее мешавших друг другу и претендовавших на одну и ту же добычу (Литву), послужили к спасению Речи Посполитой. Вмешательству дружественной и единоверной полякам Австрии, заинтересованной в поддержании Польши против чрезмерно усилившейся Швеции, удалось при помощи посольства Аллегретти склонить Алексея Михайловича к перемирию с Польшею в 1656 г., с удержанием завоеванного и с обманчивой надеждой на будущее избрание его самого на польский престол. Ещё главнее – австрийцам и полякам удалось побудить царя к войне со Швециею, как гораздо опаснейшим врагом. Эта новая война со шведами , в которой Алексей Михайлович также лично участвовал (с 1656 г.), была очень несвоевременна, пока спор с Польшей не получил окончательного разрешения. Но избежать её по изложенным причинам было трудно: веря, что в скором будущем он станет и королём Польши, Алексей Михайлович оказался даже лично заинтересованным в её сохранении. Начав войну, Алексей Михайлович решил попытаться осуществить другую давнишнюю и не менее важную историческую задачу России, – пробиться к Балтийскому морю, но попытка не увенчалась успехом, оказалась преждевременной. После первоначальных успехов (взятие Динабурга, Кокенгаузена, Дерпта) пришлось потерпеть полную неудачу при осаде Риги, а также Нотебурга (Орешка) и Кексгольма (Корелы). Кардисский мир 1661 года явился подтверждением Столбовского, т. е. все взятое во время похода Алексея Михайловича было отдано шведам обратно.

Такая уступка была вынуждена начавшимися в Малороссии после смерти Хмельницкого (1657) смутами и возобновившеюся польской войной. Присоединение Малороссии далеко еще не было прочным: между «москалями» и «хохлами», во многом весьма непохожими друг на друга и еще плохо знакомыми между собою, не замедлили возникнуть неудовольствия и недоразумения. Стремление добровольно поддавшегося России и Алексею Михайловичу края удержать в целости свою административную самостоятельность от неё встречалось с московскою тенденцией к возможному объединению управления и всех внешних форм жизни. Предоставленная гетману самостоятельность не только во внутренних делах Украины, но и в международных сношениях, трудно согласовалась с самодержавною властью русского царя. Казацкая войсковая аристократия чувствовала себя вольнее при польских порядках, чем при московских, и не могла ужиться с царскими воеводами, на которых, впрочем, и простой народ, более тянувший к единоверной царской Москве, чем к шляхетской Польше, имел не раз основания жаловаться. Уже Богдан имел неприятности с правительством Алексея Михайловича, не мог привыкнуть к новым отношениям, был очень недоволен прекращением польской и начатием шведской войны. После его смерти открылась борьба за гетманство, длинная цепь интриг и междоусобий, шатаний из стороны в сторону, доносов и обвинений, в которых трудно было не запутаться правительству. Выговский , перехвативший гетманство у чересчур молодого и неспособного Юрия Хмельницкого , шляхтич по происхождению и симпатиям, тайно передался Польше на самых, по-видимому, заманчивых условиях Гадячского договора (1658) и с помощью крымских татар нанес сильное поражение князю Трубецкому под Конотопом (1659). Дело Выговского тем не менее провалилось вследствие несочувствия к нему рядовой казацкой массы, но малорусские смуты этим не кончились.

Гетман Иван Выговский

В это же время возобновилась война с Польшей, успевшею избавиться от шведов и теперь нарушившей недавние обещания избрать Алексея Михайловича своим королём в надежде на украинские брожения. Об избрании царя Алексея на польский престол, которое и раньше обещалось лишь в виде политического маневра, не было больше и речи. После первых успехов (победа Хованского над Гонсевским осенью 1659 г.) война с Польшей пошла для России далеко не так удачно, как в первую стадию (поражение Хованского Чарнецким у Полонки, измена Юрия Хмельницкого , катастрофа при Чуднове , Шереметев в крымском плену, – 1660 г.; потеря Вильны, Гродно, Могилева, – 1661 г.). Правый берег Днепра был почти потерян: после отказа от гетманства Хмельницкого , постригшегося в монахи, его преемником оказался также присягнувший польскому королю Тетеря. Но на левой стороне, оставшейся за Москвою, после некоторых смут явился другой гетман, – Брюховецкий : так было положено начало политическому раздвоению Украины. В 1663 – 64 гг. поляки воевали с успехом и на левой стороне, но не могли взять Глухова и отступили с большими потерями за Десну. После долгих переговоров оба государства, крайне утомленные войною, наконец, заключили в 1667 г. на 13 с половиной лет знаменитое Андрусовское перемирие , разрезавшее Малороссию надвое. Алексей Михайлович получил утраченные его отцом Смоленск и Северскую землю и приобрел левобережную Украину. Однако на правом берегу за Россией остался только Киев с ближайшими окрестностями (вначале уступленный поляками только временно, на два года, но потом не отданный Россией обратно).

Такой исход войны правительство Алексея Михайловича могло в некотором смысле считать успешным, но он далеко не соответствовал первоначальным ожиданиям (например, относительно Литвы). До известной степени удовлетворяя национальному самолюбию Москвы, Андрусовский договор сильно разочаровал и раздражил малорусских патриотов, отечество которых оказалось поделенным и более, чем наполовину, возвращенным под ненавистное владычество, из-под которого столько времени и с такими усилиями пыталось выбиться (Киевщина, Волынь, Подолия, Галичина, не говоря уже о Белой Руси). Однако украинцы сами способствовали этому своими постоянными изменами русским и метаниями в войне со стороны на сторону. Малорусские смуты не прекратились, но даже еще осложнились после Андрусовского перемирия. Гетман правобережной Украины, Дорошенко , не хотевший подчиняться Польше, готовый служить правительству Алексея Михайловича, но лишь под условием полной автономии и непременного соединения всей Украины, решил ввиду неисполнимости последнего условия перейти под руку Турции, чтобы под её властью достичь объединения Малороссии. Опасность, грозившая со стороны Турции и Москве, и Польше, побудила этих бывших врагов уже в конце 1667 г. заключить договор о совместных действиях против турок. Этот договор был затем возобновлен с королем Михаилом Вишневецким в 1672 г., и в том же году последовало вторжение на Украину султана Мехмеда IV , к которому присоединились крымский хан и Дорошенко, взятие Каменца и заключение королем унизительного мира с турками, который однако не прекратил войны. Войска Алексея Михайловича и левобережные казаки в 1673 – 1674 гг. удачно действовали на правой стороне Днепра, и значительная часть последней вновь подчинилась Москве. В 1674 г. правобережная Украина вторично испытала ужасы турецко-татарского опустошения, но полчища султана опять удалились, не объединив Малороссии.

29 января 1676 г. царь Алексей Михайлович скончался. Его первая жена умерла уже 2 марта 1669 г., после чего Алексей, чрезвычайно привязавшийся к своему новому любимцы, боярину Артамону Матвееву , женился вторично (22 января 1671 г.) на его дальней родственнице Наталье Кирилловне Нарышкиной . Вскоре она родила от Алексея Михайловича сына – будущего Петра Великого. Уже и раньше, в первые годы правления Алексея Михайловича, европейские влияния проникали в Москву под эгидой Морозова. Потом присоединение Малороссии с её школами дало новый сильный толчок в направлении к Западу. Оно имело результатом появление и деятельность в Москве киевских ученых , основание Ртищевым Андреевского монастыря с ученым братством, деятельность Симеона Полоцкого , неутомимого писателя стихами и прозою, проповедника и наставника старших царских сыновей, вообще, перенесение латино-польской и греко-славянской схоластики на новую почву. Далее, фаворит Алексея Михайловича Ордин-Нащокин , бывший начальником посольского приказа, является «подражателем иностранных обычаев», учредителем почт для заграничной переписки и основателем рукописных курантов (первых русских газет); а бежавший за границу подьячий того же приказа Котошихин, автор известного сочинения о современной ему России, представляется также несомненным и горячим западником. В эпоху же могущества Матвеева культурные заимствования становятся еще более ощутительными: с 1672 г. при дворе Алексея Михайловича появляются иноземные, а потом и свои «комедианты», начинают разыгрываться первые театральные «действа». У царя и бояр заводятся европейские экипажи, новая меблировка, в иных случаях иностранные книги, дружба с чужеземцами, знание языков. Курение табака уже не преследуется, как прежде. Затворничеству женщин приходит конец: царица уже ездит в открытом экипаже, присутствует при театральных зрелищах, дочери Алексея Михайловича учатся даже у Симеона Полоцкого.

Близость эпохи решительных преобразований явно чувствуется во всех этих фактах, равно как в начинающейся военной реорганизации в появлении полков «иноземного строя» , в упадке отживающего местничества, в попытке устройства флота (верфь в с. Деднове, корабль «Орел», сожженный Разиным на нижней Волге; мысль об откупе курляндских гаваней для русских кораблей), в начавшемся устройстве заводов , в стремлении пробиться к морю на западе. Дипломатия Алексея Михайловича мало-помалу распространяется на всю Европу, до Испании включительно, между тем как в Сибири русское владычество дошло уже до Великого океана , и утверждение на Амуре повело за собою первое знакомство и затем столкновение с Китаем .

Енисейский край, Прибайкалье и Забайкалье в эпоху правления Алексея Михайловича

Правление Алексея Михайловича представляет собою эпоху перехода от старой Руси к новой России, эпоху трудную, когда отсталость от Европы давала себя чувствовать на каждом шагу и неудачами на войне, и резкими неурядицами внутри государства. Правительство Алексея Михайловича изыскивало способы к удовлетворению все более усложнявшихся задач внутренней и внешней политики, сознавало уже свою отсталость во всех сферах жизни и потребность вступить на новую дорогу, но еще не решалось объявить войну старой замкнутости и старалось обойтись при помощи паллиативов. Царь Алексей Михайлович был типичным человеком своей эпохи, соединявшим крепкую привязанность к старой традиции с любовью к полезным и приятным нововведениям: стоя еще крепко на старой почве, будучи образцом древнерусского благочестия и патриархальности, он уже заносит одну ногу на другой берег. Человек более живого и подвижного темперамента, чем его отец (личное участие Алексея Михайловича в походах), любознательный, приветливый, радушный и веселый, в то же время усердный богомолец и постник, примерный семьянин и образец благодушия (хотя и при сильной подчас вспыльчивости) – Алексей Михайлович не был человеком сильного характера, был лишен качеств преобразователя, был способен на нововведения, не требовавшие крутых мер, но не был рожден для борьбы и ломки, как его сын Пётр I. Его способность сильно привязываться к людям (Морозов, Никон, Матвеев) и его мягкосердечие легко могли вести ко злу, открывая во время его правления путь всяким влияниям, создавая всемогущих временщиков и подготовляя в будущем борьбу партий, интриги и катастрофы вроде событий 1648 года.

Любимым летним местопребыванием Алексея Михайловича было село Коломенское, где он построил себе дворец; любимой потехой – соколиная охота. Умирая, царь Алексей Михайлович оставил большое семейство: вторую жену Наталью, трех сестер, двух сыновей (Федора и Ивана) и шесть дочерей (см. Царевна Софья) от первой жены, сына Петра (род. 30 мая 1672 г.) и двух дочерей от второй жены. Два лагеря его родственников через двух разных жён – Милославские и Нарышкины – не замедлили после его кончины начать между собою борьбу, обильную историческими последствиями.

Литература по биографии Алексея Михайловича

С. М. Соловьёв, «История России с древнейших времен», т. X – XII;

Н. И. Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей», т. II, ч. 1: «Царь Алексей Михайлович»;

В. О. Ключевский, «Курс русской истории», ч. III;

Второй русский царь из династии Романовых (1645-1676).

По сведениям «Нового летописца», родился 17 (27) марта 1629 года. Некоторые источники и исследователи полагают датой его рождения другие числа, например, 19 или 10 марта, а запись «Нового летописца» объясняют как попытку совместить хронологически именины и день рождения царевича, названного в честь преподобного Алексия, человека Божия, чудотворца, память о котором православная церковь действительно совершает 17 марта (по юлианскому календарю). Умер в ночь с 29 на 30 января (с 8 на 9 февраля) 1676 года в Москве.

Личность царя

Взошел на престол после смерти своего отца - царя Михаила Фёдоровича , наступившей в ночь на 13 (23) июля 1645 года в Москве. Власть, с одной стороны, получил по праву наследования, будучи в 14 лет объявлен наследником престола, с другой стороны, был, как и отец, избран на царство Земским собором. При этом молодой царь не брал на себя никаких обязательств, которых с него, по словам современника Г. Котошихина, «и не спрашивали, потому что разумели его гораздо тихим». Он так и остался в русской исторической традиции под прозвищем «Тишайший». Оно отражало некоторые особенности его характера и поведения, обусловленные во многом религиозностью, строгим соблюдением православных обрядов и правил. В этом сказалось как воспитание, полученное в малолетстве на попечении царских «мамок», так и раннее с 5-ти лет обучение грамоте по букварю, составленному по заказу родного деда - самого патриарха Филарета, и богослужебным книгам, церковному пению и молитвам. Лично раздавал милостыню в тюрьмах и богадельнях, кормил нищих. Проявляя внимание к челобитчикам, по преданию, приказал установить в селе Коломенском в загородной резиденции ящик для просьб на имя царя.

Вместе с тем был деятелен и подвижен, любил охоту и даже написал трактат "Уложение сокольничья пути", лично участвовал в военных действиях и переносил трудности походной жизни, мог вспылить и выказать свой гнев. Его образованность выходила за традиционные старорусские рамки. Царь пробовал силы в стихосложении, вел активную личную и деловую переписку, выписывал из-за рубежа газеты и даже зачитывал интересные сведения из них на заседаниях Боярской Думы, впервые организовал почтовую связь со странами Западной Европы, временами одевал немецкое платье, вводил отдельные европейские новшества в быту, устраивал при дворе театральные представления, изобретал новые пушки, увлекался астрологией и астрономией. Он вполне вписывался в общий портрет Романовых, как поборников модернизации страны и строителей новых имперских порядков не только в силу объективных обстоятельств, но и по личным наклонностям, которые, однако, не выглядели чрезмерными и вызывающими для ревнителей прежних традиций.

Роль Алексея Михайловича

В.О. Ключевский ни о ком из русских правителей не отзывался так тепло, как о нём: «Царь Алексей был добрейший человек, славная русская душа. Я готов видеть в нем лучшего человека древней Руси». Однако, несмотря на прозвище и черты характера, свойственные в целом добродушному человеку, время его правления во внутренней жизни страны характеризуется как «бунташный век», а в области внешней политики это был период непрерывных военных конфликтов. Учитывая эти сложнейшие условия, следует признать роль Алексея Михайловича в становлении Российского государства не менее значительной, чем его деда патриарха Филарета , отца Михаила Фёдоровича или сына Петра I . Его вклад в укрепление Российского государства, в создание его мощи и величия велик, как неоценим и его вклад в копилку опыта формирующейся имперской управленческой практики России.

Правление

Мать юного царя - Евдокия Лукьяновна, урожденная Стрешнева - скончалась 18 августа 1645 года, пережив мужа всего на месяц. Оставшись сиротой и не имея навыков государственного управления, Алексей Михайлович первоначально доверил бремя власти и ответственности своему «дядьке»-воспитателю Б.И. Морозову. Однако тот не справился с управлением страной. Органы власти были поражены коррупцией, в них царил произвол и неправосудие. Это стало причиной восстания в Москве в июне 1648 года, которое отозвалось выступлениями против местной администрации в провинциальных городах, особенно в южных пограничных крепостях, на Севере и в Сибири: Козлове, Курске, Тотьме, Кайгородке, Сольвычегодске, Нарыме, Томске и других.

Активность населения окраин была объяснима, именно там воеводы и другие управители были наиболее бесконтрольными и особенно притесняли жителей. Ссылаясь на путешественника-иностранца XVII века А. Олеария, в исторической традиции это восстание часто именуют «соляным бунтом». Однако на самом деле фискальные вопросы, в том числе повышение налога и цены на соль, не играли в его ходе ведущей роли. Спасая Морозова, против которого направили гнев мятежники, царь отдал на расправу некоторых других чиновников. После прекращения мятежа Морозов, отправленный в Кирилло-Белозерский монастырь, был возвращен в Москву, но уже не играл прежней ведущей роли в правительстве. Уроки социального взрыва царь и его новое ближайшее окружение учли не только в краткосрочной, но и в стратегической перспективе. Комиссии в составе Н.И. Одоевского, Ф.Ф. Волконского, С.В. Прозоровского было поручено разработать новый свод законов и судебных правил. Результаты их работы были обсуждены, отредактированы и утверждены на Земском соборе 1649 года в виде . Его нормы со временем были дополнены такими важными и объемными законодательными актами, как Новоторговый устав 1657 года, Новоуказные статьи о разбойных и убийственных делах 1669 года, Новоуказные статьи о поместьях 1676 года. Они служили целям расширения торговли и защиты интересов русских купцов, укреплению поместного землевладения и правопорядка в целом.

Избежать с помощью изменения законодательства новых внутренних конфликтов не удалось. В 1650 году вспыхнули городские восстания в Новгороде и Пскове, в ликвидации которых вместе со светскими властями активно участвовал новгородский митрополит Никон, который был в 1652 году по настоянию царя поставлен Патриархом Московским и всея Руси. В 1653-1655 годах он провел церковную реформу, которая касалась в основном обрядовой стороны богослужения. Однако несогласие с нею стало знаменем не только религиозных противников или тех, кто не принимал модернизационных перемен, но и политических оппонентов Алексея Михайловича, всех недовольных его социальной политикой, особенно окончательным прикреплением крестьян к землевладельцам и посадских людей к месту жительства. Хотя в 1658 году Никон из-за конфликта с царем фактически лишился церковной власти, а в 1667 году официально был низложен из патриаршего сана, его реформы не были отменены. Раскол в церкви углублялся, старообрядцы подвергались преследованиям, бежали на окраины и за пределы страны. Одни из них готовы были принять мученическую смерть, другие - оказать вооруженное сопротивление. С 1668 по 1676 годы противники церковной реформы обороняли Соловецкий монастырь от осадивших его царских войск, но были побеждены и казнены. Не прекращались выступления с прямыми социальными и политическими требованиями.

Очередное крупное восстание в столице было опять вызвано просчетами в финансово-фискальной политике и получило название «медного бунта». С 1654 года начался выпуск медных денег, которые были дешевле серебряных по рыночной стоимости, но имели с ними одинаковый номинал. Чтобы поправить состояние казны, сбор налогов было велено производить серебром, а выплаты из казны - медью. Постепенно это вело к параличу денежного обращения, свертыванию торговли и падению жизненного уровня населения. 25 июля (4 августа) 1662 года в Москве начался мятеж. Толпа недовольных двинулась в подмосковное село Коломенское, где находился царь. Застигнутый врасплох Алексей Михайлович сохранил выдержку и самообладание. Спасая своих родных и приближенных, он лично вступил в переговоры с вожаками бунтовщиков, даже бил с ними по рукам, надеясь удалить их из села и выгадывая время до подхода верных войск из Москвы. С их прибытием бунт был жестоко подавлен. Однако вскоре медные монеты были изъяты из обращения. Еще более крупным и опасным стало казачье движение на Волге и Каспии под предводительством Степана Разина. Начавшись в 1667 году с обычных грабежей купеческих караванов, прибрежных персидских и русских поселений оно выросло до массового антиправительственного движения, которое в советское время историки рассматривали как Крестьянскую войну 1670-1671 годов. В руках повстанцев оказались значительные территории и ряд городов по Средней Волге с притоками и Нижнему Яику. Остановить мятежников и нанести им серьезное поражение удалось только под Симбирском. Разин бежал на Дон, где был схвачен казаками из числа его противников, выдан царским воеводам и казнен в Москве 6 (16) июня 1671 года.

Подавление восстания Разина подтвердило пользу решения еще молодого Алексея Михайловича об основании Симбирска, принятого в 1648 году. Укрепление обороны юго-восточных рубежей государства и защиты торговых путей в Поволжье продолжилось строительством в 1663 году Пензы и Кунгура. В 1667 году был принят указ о строительстве морских военных кораблей на европейский манер в с. Дединове на Оке для плавания в южных морях и в волжском бассейне. Был сооружен единственный корабль «Орел», который был в Астрахани захвачен разинцами и сожжен. В ходе движения русских землепроходцев на восток они достигли Тихого океана и совершили первое плавание по Охотскому морю (В.Д. Поярков в 1645 году), прошли на судах весь Амур и составили его карту-«чертеж» (Е.П. Хабаров в 1649-1653 годах), открыли пролив между Азией и Америкой, проплыв от устья Колымы, впадающей в Северный Ледовитый океан, до устья Анадыря, впадающего в Тихий (С.И. Дежнёв и Ф.А. Попов, 1648). Расширение российских владений в Сибири и на Дальнем Востоке обозначилось возведением городов-крепостей Нерчинска (1658), Иркутска (1661), Селенгинска (1666).

Главным направлением внешнеполитической активности являлось западное. Перелом в историческом споре с Речью Посполитой за Смоленскую землю, захваченную соседями в Смутное время, и за воссоединение Украины с Россией обозначился в 1648 году, когда вспыхнуло казачье восстание под предводительством Богдана Хмельницкого, переросшее в освободительную войну украинского народа. Казаки, понимая невозможность добиться независимости собственными силами, не раз обращались к Москве с просьбой о принятии в подданство к единоверному русскому государю, но положительный ответ грозил тяжелой войной с Польшей и другими державами, к которой Россия была не готова. Однако нерешительность грозила подавлением восстания и утратой возможности изменить соотношение сил Польско-Литовского и Московского государства. Алексей Михайлович отклонял просьбы казаков до 1653 года, когда специально собранный Земский собор дал согласие на воссоединение Украины и соответственно на войну с Польшей. В результате русско-польской войны 1654-1667 годов к России отошли Киев с прилегающими к нему землями по правому берегу Днепра, Северская земля с Черниговом и Стародубом, Смоленская земля со Смоленском.

В ходе войны Алексей Михайлович лично побывал в Витебске, Полоцке, Могилёве, Ковно (Каунасе), Гродно, Вильно (Вильнюсе), где познакомился с новым для русских людей образом жизни, что по возвращении в Москву привело к некоторым переменам в придворной обстановке и быте. Обстановка на Украине оставалась сложной, поскольку среди казацкой старшины шла борьба за власть, противоборствующие стороны колебались не только между Москвой и Варшавой, но также прибегали к помощи Турции и Крыма. В ход конфликта постоянно вмешивалась Швеция. В ходе войн со своими западными и южными соседями, переходя с ними от боевых действий к переговорам и заключая союзы с одними против других, Россия сумела сохранить свои приобретения на Смоленщине, в Северской и Левобережной Украине. Сам Алексей Михайлович до заключения мира с Турцией и Крымом, признавших в 1681 году воссоединение Киевщины и левобережья Днепра с Россией, уже не дожил.

Постоянные войны, длившиеся десятилетиями, заставили царя продолжить военные реформы, начатые его отцом Михаилом Федоровичем по перестройке русской армии на западноевропейский образец, хотя он тоже не довел их до конца. В преддверии приближавшихся войн в 1648-1654 годах были усилены и пополнены как войска «старого строя» (поместная конница, стрельцы и пушкари), так и полки «нового строя»: рейтарские, солдатские, драгунские и гусарский. Приток иноземных военных специалистов был облегчен окончанием в 1648 году общеевропейской Тридцатилетней войны, которое оставило многих профессиональных военных не у дел и подтолкнуло к переходу на русскую службу. Военных и гражданских иноземных, а значит инаковерующих специалистов с 1652 года селили под Москвой в Немецкой слободе. Задуманная как средство изоляции от чужого влияния на русских людей, слобода стала значимым проводником модернизации и вестернизации в России, в том числе в сферах промышленности, здравоохранения, образования.

Наряду с наращиванием вооруженных сил шло укрепление государственного аппарата, которое также имело двойственный характер. С одной стороны, шла специализация его механизмов и учреждений в порядке приспособления к требованиям времени. С другой, все это делалось в рамках громоздкой и выглядевшей уже архаично приказной системы, пришедшей из эпохи собирания русских земель под властью Москвы. Так, по мере появления необходимости возникали новые приказы: Тайных дел - фактически личная канцелярия царя (около 1658), Счётных дел - занимался проверкой прихода, расхода и остатков денежных сумм (упоминается с 1657), Рейтарский (1651), Малороссийский (упоминается с 1649), Монастырский (1648) и др. Продолжала активно функционировать Боярская Дума, к заседаниям которой царь готовился всегда очень тщательно. Земские же соборы после 1653 года, как считает большинство исследователей, больше не созывались, хотя бывали представительные совещания, напоминавшие соборы по составу участников и функциям. Российское самодержавие эволюционировало в сторону не парламентской, а абсолютной монархии.

Семейная жизнь

Семейная жизнь Алексея Михайловича состояла из двух браков, которые были частью борьбы придворных за влияние на него и, в свою очередь, породили будущие династические конфликты. Первый из них с Марией Ильиничной из рода Милославских был заключен 16 января 1648 года, когда царю было 18 лет. Его устроил бывший «дядька»-воспитатель Б.И. Морозов, который сам женился на сестре царицы. В первом браке царя родились 5 сыновей и 8 дочерей: Дмитрий (1649-1651), Евдокия (1650-1712), Марфа (1652-1707), Алексей (1654-1670), Анна (1655-1659), Софья (1657-1704), Екатерина (1658-1718), Мария (1660-1723), Фёдор (1661-1682), Феодосия (1662-1713), Симеон (1665-1669), Иоанн (1666-1696), Евдокия, умершая во младенчестве в 1669. Из них два мальчика в будущем стали царями Фёдором Алексеевичем и Иоанном V Алексеевичем , а их сестра царевна Софья Алексеевна была фактической правительницей России в 1682-1689 годах. Через 2 года после смерти М.И. Милославской, последовавшей 4 марта 1669 года, Алексей Михайлович женился 22 января 1671 года на Наталье Кирилловне Нарышкиной. Эту свою родственницу сосватал ему возвысившийся тогда боярин А.С. Матвеев. От брака с ней царь имел троих детей: будущего царя и императора Петра I (1672-1725), Наталью (1673-1716) и Феодору (1674-1678). С близкими людьми Алексей Михайлович был мягок в поведении и поступках, редко давал волю негативным эмоциям, в семейной жизни показал себя любящим мужем и отцом. Такое отношение к близким и детям не предотвратило будущие распри между ними и противостояние в борьбе за власть после ухода «Тишайшего» царя из жизни в 1676 году. Как и его предков, Алексея Михайловича похоронили в Архангельском соборе Московского Кремля.

Царь Алексей Михайлович остался в истории с прозвищем «тишайший». Что же оно означает?

Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Обыкновенно считается, что второго Романовапрозвали так за его мягкую доброту. Действительно, царь был добродушный человек. Однако он вовсе не был «тишайшим» в этом смысле слова - ни по своей натуре, ни по делам.Рассмотрим вначале его характер.

Если второй Романов и обнаруживал некую «тихость», то лишь в первые годы своего правления, когда был юн. Но его природная вспыльчивость очень быстро дала себя знать. Царь легко терял самообладание и давал волю языку и рукам. Так, однажды, поссорившись с патриархом Никоном, он прилюдно обругал его мужиком и сукиным сыном. Вообще Алексей Михайлович умел браниться весьма изобретательно и изощренно, не то что нынешние сквернословы со своим убогим лексиконом средней школы. Вот, например, какое письмо царь отправил казначею Саввино-Сторожевского монастыря отцу Никите, который, выпивши, подрался с размещенными на постой стрельцами: «От царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси врагу Божию и богоненавистцу и христопродАвцу и разорителю чудотворцева дома и единомысленнику сатанину, врагу проклятому, ненадобному шпыню и злому пронырливому злодею казначею Миките».

Таков был царь на язык. Скажем теперь насчет рук. Раз в думе обсуждался вопрос о войне с Польшей, и царев тесть боярин Милославский, никогда не бывавший в походах, неожиданно заявил, что если государь назначит его воеводой, то он приведет ему пленником самого короля польского. Это наглое хвастовство так возмутило царя, что он дал старику пощечину, надрал ему бороду и пинками вытолкал из палаты. И это тишайший царь? Вряд ли.
Протопоп Аввакум обличает: "...И царя тово враг божий омрачил, да к тому величает, льстя, на переносе: «благочестивейшаго, тишайшаго, самодержавнейшаго государя нашего, такова-сякова, великаго, - больше всех святых от века! - да помянет господь бог во царствии своем, всегда, и ныне, и присно, и во веки веков».

Но царь-то оказался другим, не тишайшим вовсе: "А царь-ет, петь, в те поры чается и мнится бутто и впрямь таков, святее его нет! А где пуще гордости той!" и т.д.

Что касается дел, то в царствование Алексея Михайловича меньше всего было тишины и покоя. Царь требовал от своих подручных служить без устали. Вспоминая «работы свои непрестанные», боярин Артамон Матвеев замечал, что «прежде сего никогда не бывало». А по отзыву протопопа Аввакума, царь «накудесил много в жизни сей, яко козел скоча по холмам и ветер гоняя». Да и когда было Алексею Михайловичу отдыхать, если в его правление бунт следовал за бунтом, война за войной. Сами современники называли XVII век - «бунташным веком».

Но как раз это последнее обстоятельство и дает ключ к правильному пониманию прозвища «Тишайший». Его истоки лежат в старинной формуле «тишина и покой», которая символизировала благоустроенное и благоденствующее государство. Моление о "мире и тишине", о "покое и тишине, и благоденствии" со времён Бориса Годунова в "чашу государеву" (особый словесно-музыкальный жанр). Самозванцы и мятежники по тогдашней терминологии - "развратники тишины".

Алексей Михайлович именно «утишил» Россию, раздираемую бунтами и расколами. В одном документе того времени так и сказано, что по смерти Михаила Федоровича Мономахову шапку надел «благородный сын его, благочестивейший, тишайший, самодержавнейший великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович. Тогда под его высокодержавною рукой во всем царстве благочестие крепко соблюдашеся, и все православное христианство безмятежно тишиной светилось».

Вот какой смысл вкладывали наши предки в эпитет «тишайший» - это был официальный государев титул, имевший отношение к сану, а не к характеру царя. Он имеется и в надписании траурного "гласа последнего ко Господу Богу святопочившего о Господе благочестивейшего, тишайшего, пресветлейшего Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича".

И таким «тишайшим» государем, кстати, официально был не один Алексей Михайлович, но и его сыновья, преемники на троне: вначале Федор Алексеевич, затем братья Иван и Петр, а потом в течение 30 лет один Петр, которого уж никак заподозришь в «тихом» поведении и излишней мягкости.
18 июня 1676 года, в день венчания на царство Фёдора Алексеевича, Симеон Полоцкий поднёс ему "Гусль доброгласную" - книжку, посвящённую "нововоцарившемуся благочестивейшему, тишайшему, пресветлейшему Великому Государю".

В 1701 году профессор Славяно-греко-латинской академии чудовский монах Иов, составивший "Букварь, рекше Сократ учения христианского", в предисловии указал, что трудился во славу "яснейшетишайшего и державнешего... Петра Алексеевича". Просто "тишайшим" Петр назван в надписании "Риторической руки" Стефана Яворского - точнее, в русском ее переводе, принадлежащем Феофану Прокоповичу. Он же в "Лексиконе треязычном" перевёл "тишайший" как serenissimus, каковой эпитет употреблялся в титуле римских императоров. А это уже окончательно развенчивает миф о том, что Алексей Михайлович заслужил у современников прозвище "тишайший" благодаря своей кротости и смирению.

Использованная литература:
Ключевский В.О . Алексей Михайлович (в курсе "Лекции по русской истории").
Панченко А. О русской истории и культуре. СПб., 2000. С. 17-21.

29.01.1676 (11.02). – Скончался Царь Алексей Михайлович

"Тишайший Царь"

Алексей Михайлович Романов (19.03.1629–29.01.1676), русский Царь с 1645, сын и царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневой. В первые годы царствования государством фактически управлял его воспитатель ("дядька") боярин Б.И. Морозов. С начала 1650-х гг. молодой Царь берет управление в свои руки. Созданный им Приказ тайных дел (1654–1676) подчинялся непосредственно Царю и осуществлял контроль над государственным управлением. Царь сам читал челобитные и другие документы, писал или редактировал многие важные указы и первым из русских Царей стал собственноручно подписывать их, непосредственно участвовал во многих военных походах (под , Вильно, Ригу), руководил внешнеполитическими переговорами. Дошедшие до нас письма Алексея Михайловича свидетельствуют о его высокой образованности, литературном таланте, чистоте души. Поскольку в то время шли постоянные войны и смуты, царствование Алексея Михайловича было очень трудным.

При всех многих положительных сторонах царствования Алексея Михайловича именно при нем случилась страшная трагедия: , а потому суждения о его царствовании можно встретить разные. Из положительных приведем оценку ему, данную митрополитом Иоанном (Снычевым):

Традиционная точка зрения современной исторической "науки" предполагает, что в XVII в. Московская Русь как общественный, государственный, культурный, политический и военный организм совершенно изжила себя, и лишь воцарение , Царя-реформатора, вдохнуло в страну новую жизнь. О Петре I речь особая, что же касается Московской Руси, то деятельность Алексея Михайловича блестяще опровергает этот убогий вывод.

Симпатии историков к Петру и их неприязнь к Руси допетровской объясняются психологически просто: человек всегда приветствует то, что ему понятно, близко, и отвергает, недолюбливает то, чего понять он не в состоянии. Это даже не вина, а достойная всяческой жалости беда современного массового сознания.

Именно Алексей Михайлович , отторгнутые от нее враждебными соседями в лютую годину татарского нашествия. Именно он ведет с Польшей – давним и непримиримым врагом Руси – необыкновенно трудную войну и оканчивает ее блестящей победой. Именно он, получив в наследство страну бедную, еще слабую силами и средствами после недавней , но уже стоящую пред лицом множества государственных и общественных задач – начинает эпоху реформ, причем реформ неторопливых и продуманных, захвативших область юридическую и экономическую, военную и религиозную.

Одно лишь знаменитое Алексея Михайловича, именуемое иначе "Свод всех законов", могло бы, по словам исследователя XX в., «составить славу целого царствования»...

Было окончательно утверждено дело исправления богослужебных книг [которое незаслуженно отождествлено с главною причиною церковного раскола. – Ред "РИ". ], принят Новоторговый устав, издана Кормчая книга, не говоря уж о массе частных законоположений, призванных упорядочить русскую жизнь. Во внешней политике стратегическая инициатива после долгих лет застоя снова перешла к Москве. и Польша окончательно утратили наступательный порыв, отступив в отношениях с Русью на роль стороны обороняющейся, без надежды на победу.

Сказанного достаточно, чтобы объяснить необходимость повнимательнее присмотреться к личности самого Царя, которого историки признают человеком, воплотившим в себе наиболее характерные черты государственного, религиозного и бытового міровоззрения своих современников. Россияне искренне любили своего монарха. Самая наружность Государя располагала в его пользу: в живых голубых глазах светилась искренняя доброта, лицо было полно и румяно, ободряя и обнадеживая собеседника выражением добродушной приветливости, не мешавшей, впрочем, серьезности и важности, приличествующей Августейшей особе. Полная фигура Царя сохраняла осанку величавую и чинную, подчеркивая сознание Алексеем Михайловичем важности и святости сана, возложенного на него Самим Господом Богом.

Редкие душевные достоинства Царя пленяли даже иностранцев. Их отзывы говорят о том, что «Царь одарен необыкновенными талантами, имеет прекрасные качества и украшен редкими добродетелями, он покорил себе сердца всех своих подданных, которые столько же любят его, сколько и благоговеют перед ним». При своей неограниченной власти, отмечают они, «Царь Алексей не посягнул ни на чье имущество, ни на чью честь, ни на чью жизнь». Он «такой Государь, какого бы желали иметь все христианские народы, но немногие имеют».

В домашней жизни он (как, впрочем, и его державные предшественники) являл собой образец умеренности и простоты. Три, много если четыре, комнаты рядом, одна возле другой, служили для него весьма достаточным помещением. Были они не особенно обширны, своим простором равняясь обычной крестьянской избе (три сажени в длину и столько же в ширину). Внутреннее убранство покоев тоже немногим отличалось от крестьянского: те же лавки вдоль стен, та же утварь, и лишь кресло для самого Государя – роскошь невиданная – выдавало с первого взгляда комнату Царя.

Знаменитый исследователь старинного русского быта , опубликовавший в начале века обстоятельное многотомное исследование "Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях", так описывает распорядок дня Алексея Михайловича:

«Государь вставал обыкновенно часа в четыре утра. Постельничий, при пособии спальников и стряпчих, подавал Государю платье и одевал его. Умывшись, Государь тотчас выходил в Крестовую палату, где его ожидали духовник или крестовый поп и крестовые дьяки. Духовник или крестовый священник благословлял Государя крестом, возлагая его на чело и ланиты, причем Государь прикладывался ко кресту и потом начинал утреннюю молитву; в то же время один из крестовых дьяков поставлял перед иконостасом на налое образ святого, память которого праздновалась в тот день. По совершении молитвы, которая продолжалась около четверти часа, государь прикладывался к этой иконе, а духовник окроплял его святою водою...

После моленья крестовый дьяк читал духовное слово – поучение из особого сборника "слов", распределенных для чтения в каждый день на весь год... Окончив крестовую молитву, Государь, если почивал особо, посылал ближнего человека к Царице в хоромы спросить о ее здоровье, как почивала? Потом сам выходил здороваться с нею в переднюю или столовую. После того они вместе слушали в одной из верховых церквей заутреню, а иногда и раннюю обедню.

Между тем, с утра же рано собирались во дворец все бояре, думные и ближние люди – "челом ударить Государю" и присутствовать в Царской Думе. Поздоровавшись с боярами, поговорив о делах, Государь в сопровождении всего собравшегося боярства шествовал, в часу девятом, к поздней обедне в одну из придворных церквей. Если же тот день был праздничный, то выход делался в храм или монастырь, сооруженный в память празднуемого святого. В общие церковные праздники и торжества Государь всегда присутствовал при всех обрядах и церемониях. Поэтому и выходы в таких случаях были гораздо торжественнее.

Обедня продолжалась часа два. Едва ли кто был так привержен к богомолью и к исполнению всех церковных обрядов, служб, молитв, как Цари. Один иностранец рассказывает о Царе Алексее Михайловиче, что он в пост стоял в церкви часов по пяти или шести сряду, клал иногда по тысяче земных поклонов, а в большие праздники по полуторы тысячи.

После обедни, в комнате в обыкновенные дни Государь слушал доклады, челобитные и вообще занимался текущими делами. Заседание и слушание дел в комнате оканчивалось около двенадцати часов утра. Бояре, ударив челом Государю, разъезжались по домам, а Государь шел к столовому кушанию, к которому иногда приглашал некоторых из бояр, самых уважаемых и близких.

После обеда Государь ложился спать и обыкновенно почивал до вечерни часа три. В вечерню снова собирались во дворец бояре и прочие чины, в сопровождении которых Царь выходил в верховую церковь к вечерне. После вечерни иногда тоже случались дела и собиралась Дума. Но обыкновенно все время после вечерни до ужина Государь проводил уже в семействе или с самыми близкими людьми. Во время этого отдыха любимейшим занятием Государя было чтение церковных книг, в особенности церковных историй, поучений, житий святых и тому подобных сказаний, а также и летописей. Оканчивая день после вечернего кушания, Государь снова шел в Крестовую и точно так же, как и утром, молился около четверти часа».

Подумайте, каким внутренним умиротворением, каким ясным и покойным сознанием смысла своего существования, пониманием своего долга нужно обладать для того, чтобы жить в таком одновременно неспешном и сурово-аскетическом ритме. Сколь глубокое религиозное чувство надо иметь, чтобы из года в год, из поколения в поколение поддерживать этот уклад, зримо являя собой народу пример благочестия и чинности, трудолюбия и сердечной набожности. Вера, являемая жизнью, вера опытная, неложная, глубокая – такова первооснова этого бытия. Так жила Россия, так жил и Русский Царь, соединяясь со своим народом связью самой глубинной и прочной из всех возможных...

Подобно государевым покоям, немногим отличался от крестьянского и царский стол. Блюда самые простые: ржаной хлеб, немного вина, овсяная брага, а иногда только коричная вода – украшали трапезу Алексея Михайловича. Но и этот стол никакого сравнения не имел с тем, который Государь держал во время постов. Великим постом, например, Царь обедал лишь три раза в неделю: в четверг, субботу и воскресенье, а в остальные дни довольствовался куском черного хлеба с солью, соленым грибом или огурцом. Рыбу Государь за время поста вкушал лишь дважды, строго соблюдая все семь постных седмиц. «В Великий и Успеньев посты готовятся ествы: капуста сырая и гретая, грузди, рыжики соленые – сырые и гретые, и ягодные ествы, без масла – кроме Благовещеньева дня, и ест Царь в те посты, в неделю [т.е. в воскресенье. – Прим. авт. ], во вторник, в четверг, в субботу по одиножды в день, а пьет квас, а в понедельник, и в среду, и в пятницу во все посты не ест и не пьет ничего, разве для своих и царицыных, и царевичевых, и царевниных именин», – сказывает современник Алексея Михайловича.

Государь имел ясное и твердое понятие о божественном происхождении царской власти и ее богоустановленном чине. «Бог благословил и предал нам, Государю, править и рассуждать люди Своя на востоке и на западе, на севере и на юге вправду», – сказал он как-то князю Ромодановскому. В одном из писем советникам Царь писал: «А мы, великий Государь, ежедневно просим у Создателя, чтобы Господь Бог даровал нам, великому Государю, и вам, боярам, с нами единодушно люди Его разсудити вправду, всем равно».

Понимание промыслительности бытия рождало в Алексее Михайловиче міровоззрение чинное и светлое, неспешное и внимательное к мелочам. «Хоть и мала вещь, – говаривал Царь, – а будет по чину честна, мерна, стройна, благочинна, – никтоже зазрит, никтоже похулит, всякий похвалит, всякий прославит и удивится, что и малой вещи честь и чин и образец положены по мере. Без чина же всякая вещь не утвердится и не укрепится; безстройство же теряет дело и возставляет безделье». Как не пожалеть, что нынешнее безблагодатное воззрение на мір лишило нас способности чувствовать сердцем ту великую вселенскую упорядоченность, ту стройную чинность и чистую гармонию бытия, которой так дивился Тишайший Царь, которая возводит верующего человека к созерцаниям светлым и тихим, возвышенным и умиротворенным.

Вера, возносящая человека над суетой и смутой мірских передряг, и в скорби делала Государя добрым утешителем и разумным советчиком. У князя Одоевского внезапно умер сын Михаил – в самом расцвете сил. Отец в то время был по делам в Казани. Царь сам, особым письмом известил его о горькой потере, присовокупив утешения, свидетельствующие о своей высокой духовной настроенности. Описав благочестивую кончину князя, который после причастия «как есть уснул; отнюдь рыдания не было, ни терзания», Алексей Михайлович присовокупил: «Радуйся и веселися, что Бог совсем свершил, изволил взять с милостию Своею; и ты принимай с радостию сию печаль, а не в кручину себе и не в оскорбление... Нельзя, чтоб не поскорбеть и не прослезиться, – прослезиться надобно, да в меру, чтоб Бога наипаче не прогневать!»

Были у Царя, как и у всякого человека, свои слабости. Хоть он и получил от современников прозвание Тишайшего, но бывал по временам весьма резок и вспыльчив. Осерчав на кого-нибудь, давал, случалось, царь волю и языку – награждая провинившегося нелестными эпитетами, и рукам – оделяя чувствительными тумаками. Впрочем, гнев царский был мимолетен и отходчив – частенько после вспышки Алексей Михайлович осыпал "пострадавшего" милостями, сам просил мира и слал богатые подарки, всемерно стараясь загладить размолвку. При всем своем природном уме и богатой начитанности Царь не любил споров, в отношениях с приближенными бывал податлив и слаб. Пользуясь его добротою, окружающие бояре своевольничали, порой забирая власть над тихим Государем. В этом, пожалуй, кроется и разгадка драматических взаимоотношений царя с . Государь не нашел в себе сил противиться боярскому нажиму, а Никон не счел возможным подстраиваться под интересы знати, жертвуя – хотя бы и на время – законными интересами Церкви.

Митрополит Иоанн(Снычев)

Можно лишь сожалеть, что именно в царствование Тишайшего Царя, при выдающемся предстоятеле Церкви , враждебным силам удалось устроить крупнейшую катастрофу в истории Русской Церкви: , что облегчило затем и антицерковные реформы Петра I. И своя доля вины в этом имелась у Царя Алексея, что отмечают более строгие к нему церковные авторы. Так, писал в "Русской идеологии":

«Уничтожение симфонии властей у нас случилось при Петре I. Оно, в силу закона постепенности, имело раннейшую свою подготовку в царствование Алексея Михайловича, когда произошло нарушение симфонии вместе с появлением "Уложения" в 1649 г. и, в частности, его Монастырскаго Приказа. Этот Приказ был вопиющим вмешательством в церковныя дела, которое проявлялось в суде над духовенством даже по духовным делам, в назначении духовных лиц на должности и в частичной конфискации церковнаго имущества».

Следует отметить, что инициатором такого ограничения церковной власти было боярство, желавшее больше власти себе. Это не могло не вызвать противодействия со стороны Никона, когда он стал Патриархом, а уж разжечь созданные противоречия и довести их до разрыва между Царем и Патриархом – было "делом техники" всевозможных интриганов.

Царь Алексей Михайлович был женат на Марии Ильиничне Милославской (1624–1669), в браке с которой имел 13 детей: Дмитрия (1649–1651), Евдокию (1650–1712), Марфу (1652–1707), Алексея (1654–1670), Анну (1655–1659), Софью (1657–1704), Екатерину (1658–1718), Марию (1660–1723), будущего (1661–1682), Феодосию (1662–1713), Семёна (1665–1669), (1666–1696), Евдокию (1669–1669).
После кончины первой супруги Царь взял в жены Наталью Кирилловну Нарышкину (1651–1694), от которой родил еще троих детей: (1672–1725), Наталью (1673–1716), Феодора (1674–1678).

Обсуждение: есть 1 комментарий

Замечательно, полезно информативно.