Агрессия японии на китай. Очаг войны на дальнем востоке

Им стал военный конфликт, развязанный Японией против СССР в районе озера Хасан. Это озеро находится в 130 километрах юго-западнее Владивостока на стыке границ с Китаем и Кореей.

Появление войск морской страны Японии вблизи сухопутных границ Советского Союза вызвано тем, что в 1931 году японская армия, вторглась в две из трех северо-восточные провинции Китая. Овладев ими, она создала там марионеточное государство Манчьжоу-Го во главе с императором Пу И. Одновременно начала развертывание вблизи советских границ Квантунской армии, которая включала треть численность японских сухопутных войск, более 400 танков, 1200 орудий, 500 самолетов.

При этом Япония особо и не скрывала своих намерений относительно имевшихся планов захвата советского Дальнего Востока. Для достижения своих целей она 25 ноября 1936 году присоединилась к так называемому Антикоминтерновскому пакту во главе с фашисткой Германией, предусматривавшему вооруженную борьбу с коммунизмом и Советским Союзом. Западные страны оказывали Японии существенную экономическую и военно-техническую помощь и подталкивали ее к развязыванию войны против СССР.

В середине 1937 года Япония вступила в войну с Китаем. В ответ Советский Союз заключил договор с Китаем о ненападении, начал оказывать ему политическую и военную помощь, а также ввел свои войска в Монголию.

В условиях реальной военной угрозы 1 июля 1938 года Особая Краснознаменная Дальневосточная армия была преобразована в Дальневосточный фронт под командованием Маршала Советского Союза В.К.Блюхера. Напряжение между сторонами нарастало.

С 1936 по 1938 год японские воинские формирования более 230 раз нарушали нашу границу. Только у озера Хасан за этот период произошли 35 крупных инцидентов, каждый из которых мог привести к военному конфликту крупного масштаба.

Оснований для возможного перерастания конфликтных ситуаций в войну было более чем достаточно. В частности, в центре событий оказались две тактически важные высоты Безымянная и Заозерная, которые обеспечивали наблюдение за значительной частью советской территории.

Следует отметить, что эти высоты находились на границе, которая была определена Пекинским договором от 2 ноября 1860 года между Китаем и Россией, а также Хуньчунским (1886 г.) протоколом, и относились к юрисдикции России (Советского Союза). Однако маньчжурские правители и Япония за их спиной оспаривали их принадлежность.

Японские войска многократно пытались захватить эти высоты и разместить на них свои наблюдательные посты и позиции. В ответ на эти попытки советские пограничные войска 8 июля 1938 года развернули на них постоянные пограничные посты. Этот факт был использован японским правительством для предъявления Советскому Союзу ноты с требованием о выводе войск. Оно было вручено японским послом 20 июля в Москве. 22 июля советское правительство решительно отклонило это требование.

Следует отметить, что японская сторона заблаговременно готовилась к военному решению этой проблемы и в начале июля перебросила в этот район три пехотных дивизии (15, 19 и 20 пд), механизированную бригаду, кавалерийский полк, три пулеметных батальона и другие части. В устье реки Тумень-Ула (в 25 км к югу от озера) были стянуто 15 японских боевых кораблей и 15 боевых катеров. Всего в районе конфликта было сосредоточено более 20 тыс. человек, 200 орудий, 70 самолетов, три бронепоезда.

Японский император 22 июля одобрил план действий войск в районе озера Хасан. 29 июля до двух пехотных рот японцев атаковали советских пограничников на высоте Безымянная, овладели ею, но силам подошедшего пехотного батальона 40 стрелковой дивизии (сд) и пограничников к исходу дня были отброшены за линию границы. По-видимому, этот успех подействовал успокаивающе на наше командование и войска и они не ожидали дальнейшего ухудшения обстановки.

Однако через сутки в 1.00 31 июля под покровом ночи и сильного тумана передовые подразделения 75 пехотного полка 19 пд Японии скрытно вышли к высотам Безымянная и Заозерная и при поддержке артиллерии вновь начали атаку, что стало полной неожиданностью для наших подразделений. Пограничники сопротивлялись отчаянно, отбили несколько атак, но понесли большие потери.

В поддерживающих их действия передовых пехотных батальонах и артиллерийских дивизионах 40 сд из-за плохо организованного взаимодействия и прерванной связи началась паника, и они без приказа покинули свои позиции. К утру японцы силами 19 пд овладели этими высотами, вклинились на советскую территорию на четыре километра севернее озера Хасан, частью сил просочились мимо высоты Подгорная южнее озера.

Командование Дальневосточного фронта срочно начало переброску в район конфликта остальных частей 40 сд. Она была затруднена тем, что в район боевых действий вела единственная раскисшая от длительных дождей грунтовая дорога. В связи с этим формирования прибывали с большим опозданием. При этом командование со 2 августа пыталось вводить части дивизии в бой по мере их прибытия. Однако из-за низкой организованности и слабого взаимодействия между подразделениями попытки дивизии овладеть высотами не увенчались успехом.

В дальнейшем в район прибыли части 32 стрелковой дивизии и 2 механизированной бригады 39 стрелкового корпуса. К 5 августа советскому командованию удалось сосредоточить в районе конфликта до 15 тыс. человек, 237 орудий, 285 танков. Действия сухопутных войск поддерживали около 250 самолетов. Общее руководство операцией осуществлял начальник штаба фронта комкор Г.М.Штерн.

6 августа после двух воздушных ударов 180 бомбардировщиков под прикрытием 70 истребителей и 45-минутной артиллерийской подготовки в 16.00 соединения Красной Армии начали штурм позиций японских войск. При этом 32 сд при поддержке танкового батальона нанесла главный удар севернее озера в направлении высоты Безымянной. А 40 сд с частями поддержки – вспомогательный удар с юго-востока в направлении высоты Заозерной.

По официальной версии советской 8 августа войска Красной Армии, преодолев ожесточенное сопротивление противника, овладели высотой Заозерной, а 9 августа – высотой Безымянной. 10 августа японские войска безуспешно пытались вернуть утраченные позиции, но понесли тяжелые потери и стали переходить к обороне, грозившей перерасти в затяжную войну. К этому Япония не была готова.

Поэтому в тот же день японский посол в Москве предложил начать переговоры о прекращении боевых действий и об отводе войск от границы. Советское руководство согласилось с этим предложением и отдало распоряжение о прекращении огня с 12.00 местного времени 11 августа. После этого обе стороны начали отвод войск от границы.

Но существует и другая версия завершения событий у озера Хасан. Её упоминает, в частности, генерал-полковник Л.Шевцов (бывший Главнокомандующий Внутренними войсками МВД, советник директора Росгвардии) в статье "Последняя операция маршала Блюхера" (ВПК, № 27 17–23 июля 2018 года). Она гласит, что после двухдневных ожесточенных боев войскам Красной Армии не удалось овладеть высотами, и они перешли к обороне. Возникла угроза затяжной оборонительной войны, к которой не были готовы ни Красная Армия, ни японские войска. В этой связи стороны и начали переговоры о прекращении огня и отводе войск от границы, то есть, по сути, о восстановлении ранее существовавшего положения в этом районе. Обе стороны представили эти события как убедительную победу своих войск.

Потери сторон сопоставимы с уровнем потерь в локальных войнах. Красная Армия потеряла убитыми 792 человека, ранеными – 2752; японцы соответственно 525 и 913 человек.

Как бы не завершились далекие от нас события в районе озера Хасан, но факт остается фактом – Япония совершила акт агрессии против СССР и получила первый жестокий урок от Красной Армии. В дальнейшем агрессивный курс её руководства привел к поражению в конфликте на реке Халхин-Гол в Монголии в 1939 году. Это вынудило Японию окончательно отказаться от объявления войны СССР, как это требовала союзная Германия, и планов по овладению советским Дальним Востоком.

Первой страной, вставшей на путь насильственного пересмотра версальско-вашингтонской системы, была Япония.

Японские правящие круги на протяжении многих лет вынашивали обширные захватнические планы и активно готовились к их осуществлению. Эти планы с предельной откровенностью были изложены в нашумевшем «меморандуме Танака», поданном японскому императору в 1927 г. Автор этого меморандума, занимавший тогда пост японского премьер-министра, требовал захвата Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) и Монголии, войны с Советским Союзом и захвата советского Дальнего Востока и Сибири, установления японского господства над всем Китаем, а затем над Юго-Восточной Азией и Индией.

Первый шаг к осуществлению этой программы япон­ские империалисты сделали в 1931-1932 гг., захватив Северо-Восточный Китай.

К осени 1931 г. сложилась благоприятная для Японии обстановка как в Китае, так и на международной арене.

В 1930-1931 гг. Чан Кайши предпринял три по­хода против китайской Красной Армии и революционных баз в Гуандуне, Хунани, Цзянси и некоторых других провинциях. Все эти походы были отбиты Красной Армией. Однако Чан Кайши не отказывался от мысли уничтожить революционные базы и готовился к новому, четвертому походу.

Международная обстановка 1930-1931 гг. характеризовалась обострением отношений между СССР и капиталистическими странами. В этих условиях можно было рассчитывать на то, что западные державы не окажут противодействия японской агрессии в Северном Китае, явно нацеленной против СССР.

18 сентября 1931 г. японские войска, расположен­ные в зоне Южно-Маньчжурской железной дороги, приступили к оккупации Северо-Восточного Китая. В качестве предлога для этой оккупации японские власти использовали лживое сообщение, будто китайцы произвели взрыв на Южно-Маньчжурской дороге.

Китайские правящие круги не оказали японским за­хватчикам никакого сопротивления. В феврале 1932 г. японские войска завершили оккупацию всего Северо-Вос­тока Китая. 1 марта 1932 г. японские власти офици­ально объявили о создании на захваченной территории нового «государства», так называемого Маньчжоу-Го. Во главе этого марионеточного «государства» был постав­лен свергнутый в 1912 г. последний китайский импе­ратор Пу И.

Японские империалисты превратили Северо-Восток Китая в плацдарм для захвата других территорий Китая и для подготовки нападения на Советский Союз. На Дальнем Востоке был создан первый очаг новой мировой войны.

Несмотря на то, что захват части территории Китая Японией был вопиющим нарушением Вашингтонских соглашений 1922 г. и непосредственно затрагивал эко­номические и политические интересы США и Англии в этой стране, западные державы не оказали никакого про­тиводействия японской агрессии. Расчет на то, что Япония «уничтожит коммунизм» в Китае и, главное, начнет войну с Советским Союзом, перевесил у правящих кру­гов США и Англии все другие соображения. Лига на­ций, устав которой гарантировал ее членам территори­альную неприкосновенность, также не приняла никаких мер в защиту Китая.

В октябре 1931 г. Совет Лиги наций рассмотрел жалобу китайского правительства на агрессию Японии. Большинство членов Совета поддержало резолюцию, обязывавшую Японию в трехнедельный срок вывести свои войска из Китая. Япония голосовала против этой резолюции и тем сорвала принятие решения по обсуждаемому вопросу (поскольку решения Совета Лиги наций могли приниматься только единогласно).

В декабре 1931 г. Совет Лиги наций назначил комиссию под председательством англичанина Литтона для обследования японо-китайского конфликта на месте и предоставления рекомендаций Лиге наций.

В январе 1932 г. государственный секретарь США Стимсон направил правительствам Японии и Китая ноту, в которой заявил о непризнании правительством США положения, созданного односторонними действиями Японии. «Доктрина Стимсона» не предусматривала никаких эффективных мер в защиту территориальной неприкосновенности Китая.

Фактически как Лига наций, так и правительство США устранились от оказания какой-либо помощи Китаю и тем самым развязали японской военщине руки для дальнейших актов агрессии.

Обсуждение японо-китайского конфликта в Лиге наций стало началом пресловутой «политики невмешательства».

Япония предприняла в январе 1932 г. попытку захватить Шанхай. Однако японская военщина встретила решительный отпор со стороны рабочих Шанхая и частей 19-й гоминьдановской армии, которые, вопреки приказу Чан Кайши, вступили в вооруженную борьбу с захватчиками. Два месяца рабочие Шанхая и части 19-й армии обороняли город. В конце концов Япония была вынуждена увести свои войска из Шанхая.

В октябре 1932 г. комиссия Литтона представила Лиге наций свой доклад. Выводы и рекомендации этого доклада являлись весьма двусмысленными. Комиссия Лит­тона рекомендовала восстановить суверенитет Китая над Северо-Востоком, но в то же время признавала наличие у Японии особых прав и интересов в этой части Китая. В конце февраля 1933 г. ассамблея Лиги наций утвердила доклад комиссии Литтона.

Несмотря на то, что эта резолюция фактически признавала господство Японии на Северо-Востоке Китая, она вызвала бурное возмущение японской военщины. 27 марта 1933 г. Япония вышла из Лиги наций. Одновременно она приступила к оккупации ряда провинций Северного Китая.

Захватнические действия Японии в Китае и выход Японии из Лиги наций означали начало крушения версальско-вашингтонской системы послевоенного устройства капиталистического мира.

Агрессивные действия Японии и политика непротивления им со стороны западных держав ободрили все силы реванша и войны в Европе и прежде всего в Германии.

Захват Японией Северо-Восточного Китая обострил советско-японские отношения. Маньчжурские марионеточные власти и японская военщина приступили к организации новых провокаций на КВЖД и вдоль советских дальневосточных рубежей. Советское правительство, стремясь к укреплению мира на Дальнем Востоке, обратилось в конце 1931 г. к Японии с предложением заключить пакт о ненападении. Однако Япония отклонила это предложение.

Советский Союз не признал захвата Японией Северо-Востока Китая. В декабре 1932 г. были восстановлены дипломатические отношения между СССР и Китаем, разорванные в 1929 г. по вине гоминьдановского правительства.

Япония, оказавшись среди стран, одержавших победу в первой мировой войне, сделала огромные приобретения за счет проигравших стран на Дальнем Востоке и Тихом океане. Успех, достигнутый к тому же без особых усилий, подогревал экспансионистские настроения правящей элиты и самурайский дух военщины. В Токио мечтали о новых захватах, об установлении господства Японии на всем Дальнем Востоке.

Агрессивные устремления Японии вели к обострению и англо-японских противоречий. Британский империализм проник на Дальний Восток в то время, когда Япония еще не была для него сколько-нибудь, серьезным конкурентом. Англия владела на Востоке такими важнейшими военными и экономическими опорными пунктами, Гонконг, Сингапур и др. В Китае работали крупные английские торговые, промышленные компании. Но к началу 30-х гг. японские империалисты стали расширять свое влияние. Япония располагала на Дальнем Востоке более крупными силами, чем Британская империя, владения и вооруженные силы которой были разбросаны по всем континентам.

Правительства США и Англии больше всего устраивала переориентация японской агрессии с Китая на СССР. Английские консервативные круги считают, писал по этому вопросу 1933 г. советский полпред в Англии, что захват японцами Маньчжурии может привести к войне между СССР и Японией, а это их мнению было бы «настоящим благодеянием истории». Встав в 1931 г. на путь агрессии, японцы захватили Северо-восточный Китай (Маньчжурию). Они образовали там марионеточное государство Маньчжоу-Го. Наряду с планами продолжения агрессивных действий в Китае японцы обращали взоры в сторону Советского Дальнего Востока и Монгольской народной республики. Япония неоднократно отклоняла предложения СССР о заключении договора о ненападении.

7 июля 1937 г. японские милитаристы открыли широкие военные действия против Китая. Японская агрессия создала смертельную угрозу для китайского народа. В то же время японские захваты на Дальнем Востоке подрывали позиции империалистов США и Англии. Китай обратился с очередной жалобой в Лигу Наций. Советская дипломатия энергично потребовала принять меры против Японии. Однако эта организация, как обычно, не приняла никаких мер противодействия. По решению Лиги Наций 3 ноября 1937 г. в Брюсселе открылась конференция держав, заинтересованных в дальневосточных делах. В ней приняли участие представители СССР, США, Англии, Китая, Франции и ряда других государств. Советская делегация предложила коллективными мерами воспрепятствовать применению силы в международных отношениях. Англо-американцы отклонили этот путь, подсказанный самой жизнью. В результате конференция ограничилась принятием декларации, взывавшей к благоразумию Японии. Зато американские и английские дипломаты в Брюсселе настойчиво внушали советской делегации, что СССР должен один выступить против Японии. Много лет спустя государственный секретарь США К. Хелл в своих мемуарах признал, что в основе этих предложений лежало стремление получить такую же возможность, какую имел в 1904 г. Теодор Рузвельт, чтобы «положить конец русско-японской войне». Морализировать по этому поводу едва ли необходимо: правительства США и Великобритании свято следовали политике «баланса сил».

21 августа 1937 г. между СССР и Китаем был заключен договор о ненападении. В 1938 - 1939 гг. СССР предоставил Китаю три кредита на общую сумму в 250 млн. долларов. Через Северо-Запад Китая из Советского Союза шел непрерывный поток оружия, военных материалов, горючего. Своим ходом шли колонны танков, перегонялись самолеты. Советские летчики не только защищали небо над китайскими городами, но и наносили удары по глубоким тылам противника. В результате бомбовых ударов советской добровольческой авиации японское командование было вынуждено отнести базы своей бомбардировочной авиации на 500 - 600 км от линии фронта, в то время как раньше они были на расстоянии 50 км. Советские летчики бомбили японские военные корабли на Янцзы, громили Тайбэй на острове Тайвань. В начале 1941 г., когда Китай особенно остро нуждался в авиации, из СССР прибыли бомбардировщики и истребители, принимавшие участие в боях вплоть до начала Великой Оте чественной войны Советского Союза.

Хотя японские захваты ущемляли их империалистические интересы в Китае, в Вашингтоне и Лондоне полагали, что руками японских милитаристов можно выполнить заветные цели международной реакции - задушить национально-освободительное движение китайского народа, а также вызвать войну между Японией и СССР. Военно-промышленный потенциал Японии ввиду бедности естественных ресурсов страны был крайне ограничен. Заводы Японии, производившие вооружение и военные материалы, в решающей степени зависели от привозного сырья, которое поставлялось из США и Англии. В 1937 г. Япония получила из Соединенных Штатов 54% необходимых военных материалов, в 1938 г. - 58%, еще 17% шло из Великобритании. 50% японских военных перевозок в Китай обслуживалось иностранным фрахтом, главным образом английским. Даже чанкайшистский посол в США в 1940 г. был вынужден публично признать, что 54 из каждых 100 погибших мирных жителей Китая было убито американским оружием!

Рихард Зорге 30 июля 1941 года доносил в Москву: «Начиная со второй половины августа Япония может начать войну, но только в том случае, если Красная армия фактически потерпит поражение от немцев, в результате чего оборонительная способность на Дальнем Востоке будет ослаблена»

Мои японские оппоненты нередко в дискуссиях выставляют, как им представляется, «сильный аргумент», заявляя, что японское правительство в годы Второй мировой войны якобы неукоснительно выполняло положения советско-японского пакта о нейтралитете, не напало на СССР в тяжелое для него время, а «коварный Сталин» нанес-де в 1945 году Японии удар в спину. При этом утверждается, что Япония не имела намерения воевать с СССР, не воспользовалась гитлеровским нападением на него в 1941 году, а стоявшую вдоль маньчжуро-советской границы Квантунскую армию (группу армий) укрепляла… на случай нападения Красной армии. И это о ситуации, когда недопущение войны на Дальнем Востоке для советского руководства имело критическое значение, было одной из наиболее важных, если не самой важной, стратегической задачей.

Утверждения о том, что «Япония честно выполнила свои обязательства по пакту о нейтралитете, а Сталин их нарушил», подчас встречаются и в читательских комментариях на публикуемые в ИА REGNUM исторические очерки на данную тему, в том числе лично в мой адрес. Такие представления всячески поддерживаются правыми японскими СМИ, стремящимися через обвинения, как им кажется, ненавистного в нашей стране Сталина доказать неправомерность «вступления СССР в войну и захвата исконно японских территорий» - Курильских островов. Некоторые облеченные профессорскими званиями «специалисты по России» договариваются даже до того, что наш народ должен благодарить Японию за то, что она не напала на СССР одновременно со своим ближайшим союзником - гитлеровской Германией и тем самым спасла-де русских от поражения и порабощения.

Это заставляет вновь возвращаться к событиям военного периода, доносить до нашего народа не вымышленную пропагандистами и фальсификаторами, а основанную на фактах и документах историю.

Рихард Зорге. 1940

Вопрос о нападении на Советский Союз в обстановке гитлеровской агрессии обсуждался на Императорском совещании 2 июля 1941 года (совещание высшего политического и военного руководства Японии в присутствии верховного главнокомандующего армией и флотом императора Хирохито ). Было решено:

«Наше отношение к германо-советской войне будет определяться в соответствии с духом Тройственного пакта (военного союза Германии, Японии и Италии - А.К.). Однако пока мы не будем вмешиваться в этот конфликт. Мы будем скрытно усиливать нашу военную подготовку против Советского Союза, придерживаясь независимой позиции. В это время мы будем вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для нашей Империи, мы, прибегнув к вооруженной силе, разрешим северную проблему и обеспечим безопасность северных границ».

Уже на следующий день резидент советской военной разведки в Японии Рихард Зорге узнал о совершенно секретных решениях Императорского совещания. 3 июля он информировал Москву:

«…Германский военный атташе сказал мне, что японский генеральный штаб наполнен деятельностью с учетом наступления немцев на большого противника и неизбежности поражения Красной армии.

Он думает, что Япония вступит в войну не позднее чем через шесть недель. Наступление японцев начнется на Владивосток, Хабаровск и Сахалин с высадкой десанта со стороны Сахалина на советское побережье Приморья…

Источник Инвест (Одзаки Хоцуми - А.К.) думает, что Япония вступит в войну через шесть недель. Он также сообщил, что японское правительство решило остаться верным пакту трех держав, но будет придерживаться и пакта о нейтралитете с СССР».

«Источник Инвест сказал, что на совещании у императора решено не изменять плана действий против Сайгона (Индокитай), но одновременно решено и подготавливаться к действиям против СССР на случай поражения Красной армии. Германский посол Отт сказал то же самое - что Япония начнет воевать, если немцы достигнут Свердловска. Германский военный атташе телеграфировал в Берлин, что он убежден в том, что Япония вступит в войну. Но не ранее конца июля или начала августа, и она вступит в войну сразу же, как только закончит подготовку».

Одновременно Зорге сообщал в Москву, что «германский посол Отт получил приказ толкать Японию в войну как можно скорее».

В соответствии с решением Императорского совещания генеральный штаб армии и военное министерство Японии разработали комплекс широких мероприятий, направленных на форсирование подготовки к проведению наступательных операций против советских вооруженных сил на Дальнем Востоке и в Сибири. В японских секретных документах он получил шифрованное наименование «Кантогун токусю энсю» («Особые маневры Квантунской армии») - сокращенно «Кантокуэн». 11 июля 1941 года императорская ставка направила в Квантунскую армию и японские армии в Северном Китае специальную директиву №506, в которой подтверждалось, что целью «маневров» является усиление готовности к выступлению против Советского Союза. «Кантокуэн» основывался на оперативно-стратегическом плане войны против СССР, разработанном генеральным штабом на 1940 год.

Пленные японские солдаты. Халхин-Гол. 1939

Опыт поражения на Халхин-Голе заставлял японское командование использовать против СССР крупную группировку войск. Для действий на восточном (приморском) направлении формировался 1-й фронт в составе 19 дивизий, на северном (амурском) направлении должна была действовать 4-я армия в составе 3 дивизий, а на западном (район Большого Хингана) - 6-я армия (4 дивизии).

Резерв командующего Квантунской армии, на которого возлагалось непосредственное руководство действиями войск, составлял 4 дивизии.

Согласно стратегическому замыслу, предполагалось рядом последовательных ударов на избранных направлениях разгромить группировки советских войск в Приморье, Приамурье и Забайкалье, захватить основные коммуникации, военно-промышленные и продовольственные базы и, сломив сопротивление советских войск, принудить их к капитуляции.

Военные действия разбивались на два этапа. На первом планировалось, наступая на уссурийском направлении, нанести поражение советским войскам в Приморье. На втором - захватить опорную базу советского Тихоокеанского флота Владивосток, оккупировать Хабаровск, затем разгромить советские войска на северном и западном направлениях. Параллельно силами размещенной на острове Хоккайдо 7-й дивизии и смешанной бригады на Южном Сахалине захватить Северный Сахалин и Петропавловск-на-Камчатке. Предусматривалось также в зависимости от обстановки осуществить операции на противоположном Сахалину побережье СССР.

Особое внимание в плане уделялось широкому использованию в военных действиях японских ВВС, которые должны были «уничтожить авиацию противника до начала операции». Ставилась задача ориентировочно за шесть месяцев выйти к Байкалу и завершить войну.

В ходе операций предполагалось захватить Ворошилов (Уссурийск), Владивосток, Благовещенск, Иман, Куйбышевку, Хабаровск, Биробиджан, Бирокан, район Рухлово, Северный Сахалин, Николаевск-на-Амуре, Комсомольск, Советскую Гавань и Петропавловск-на-Камчатке.

Важным свидетельством того, что мероприятия плана «Кантокуэн» были не чем иным, как подготовкой к нападению на СССР, является разработанный к 25 июня японским генеральным штабом и утвержденный ставкой график завершения подготовки и ведения войны:

• принятие решения по мобилизации - 28 июня;
• издание директивы о мобилизации - 5 июля;
• начало переброски и концентрации войск - 20 июля;
• принятие решения о начале войны - 10 августа;
• начало военных действий - 29 августа;
• переброска четырех дивизий из Японии - 5 сентября;
• завершение операций - середина октября.

В соответствии с этим графиком 5 июля была издана директива верховного командования о проведении первой очереди мобилизации, по которой осуществлялось увеличение Квантунской армии на две дивизии (51-я и 57-я). 7 июля император санкционировал секретную мобилизацию 500 тысяч человек, а также судов общим водоизмещением 800 тысяч тонн для перевозки военных грузов в Маньчжурию.

Японские пилоты. Халхин-Гол. 1939

Поскольку в решении Императорского совещания особо подчеркивалось требование «скрытно» завершить военную подготовку к нападению на СССР, были приняты меры по обеспечению секретности проводимой мобилизации. Она осуществлялась под видом учебных сборов для приписного состава и именовалась «внеочередным призывом». Термин «мобилизация» во всех документах и инструкциях был заменен на «внеочередные формирования». Были запрещены всякие проводы.

22 июля с нарушением графика лишь на двое суток началась концентрация войск у советской границы. Однако скрыть масштабы секретной мобилизации было невозможно. Ведь во время переброски и сосредоточения войск по плану «Кантокуэн» только через пункты на территории Кореи в сутки пропускалось до 10 тысяч солдат и офицеров, 3,5 тысячи лошадей. Внимательно следившие за ходом мобилизации германский посол Отт и военный атташе Кречмер 25 июля 1941 г. сообщили в Берлин, что уже призвано 900 тысяч резервистов в возрасте от 24 до 45 лет. Отмечалось, что в японскую армию призываются лица, владеющие русским языком.

«Источники Инвест и Интерн (Мияги Ётоку - А.К.) сказали, что в порядке новой мобилизации в Японии будет призвано более чем 200 000 человек. Таким образом, к середине августа месяца в Японии будет под ружьем около 2 миллионов человек. Начиная со второй половины августа Япония может начать войну, но только в том случае, если Красная армия фактически потерпит поражение от немцев, в результате чего оборонительная способность на Дальнем Востоке будет ослаблена. Такова точка зрения группировки Коноэ (премьер-министра Японии - А.К.), но как долго намерен выжидать японский генштаб, это трудно сейчас сказать. Источник Инвест убежден, что, если Красная армия остановит немцев перед Москвой, в этом случае японцы не выступят».

В Маньчжурию прибывали многочисленные приданные части и подразделения. По плану первой и второй очереди в сформированные три фронта (восточный, северный и западный) направлялись 629 приданных частей и подразделений, общее число которых соответствовало численности 20 дивизий. Кроме того, военное министерство планировало дальнейшее усиление войск в Маньчжурии ещё пятью дивизиями. Значительная часть войск перебрасывалась с китайско-японского фронта. В результате Квантунская армия была удвоена и насчитывала 700 тысяч человек. После проведения второй очереди мобилизации по приказу №102 от 16 июля 1941 г. на территории Маньчжурии и Кореи было сосредоточено 850 тысяч солдат и офицеров японской армии.

Для участия в войне против СССР директивой ставки №519 от 24 июля 1941 г. была сформирована так называемая Квантунская армия обороны, выполнявшая роль резерва. В боевую готовность были приведены части 7-й дивизии на Хоккайдо, смешанной бригады на Южном Сахалине, а также воинские формирования на Курильских островах. Как было установлено на Токийском процессе, летом 1941 г. для нападения на СССР верховное командование создало группировку войск, общая численность которой составила около 1 миллиона военнослужащих.

В Квантунской армии и в Корее были созданы запасы боеприпасов, горючего и продовольствия, необходимые для ведения военных действий в течение 2−3 месяцев.

Подразделения Сухопутных войск армии Маньчжоу-Го

По плану «Кантокуэн» в войне против СССР должны были участвовать войска марионеточных Маньчжоу-Го и Внутренней Монголии. Армия Маньчжоу-Го была создана после оккупации Маньчжурии. Все руководство этой армией осуществлялось штабом Квантунской армии. Непосредственное управление было возложено на многочисленных японских военных советников. С целью использования людских ресурсов Маньчжурии в подготовке к войне против СССР японцы накапливали здесь военно-обученные резервы. В 1940 году в Маньчжоу-Го был введен закон о воинской повинности.

Армия оккупированной японцами Внутренней Монголии предназначалась для вторжения в составе японских войск в Монгольскую Народную Республику. По плану «Кантокуэн» предусматривалось «создание обстановки, при которой произошло бы добровольное объединение Внешней Монголии с Внутренней Монголией».

Не были забыты и бежавшие из Советской России белоэмигранты. С 1938 г. в Маньчжурии существовали сформированные по приказу командования Квантунской армии части белогвардейцев, предназначенные для участия в составе японских войск в войне против СССР. В их задачу входило разрушение железных дорог и других коммуникаций, нанесение ударов по базам снабжения в тылу советских войск, ведение разведки, осуществление диверсий, ведение антисоветской пропаганды. После принятия плана «Кантокуэн» приказом командующего Квантунской армией из белоэмигрантов были сформированы специальные части для совершения диверсионных актов на советской территории.

Действия сухопутных сил планировалось поддержать военно-морским флотом. В его задачу входило обеспечение высадки десантов на Камчатке и Северном Сахалине, захват Владивостока, уничтожение военных кораблей Тихоокеанского флота. 25 июля, получив санкцию императора, военно-морское командование отдало приказ о формировании специально для войны против СССР 5-го флота.

Главные силы японской авиации предполагалось использовать на восточном направлении с тем, чтобы подавить советские войска в Приморье и способствовать развитию наступления наземных войск.

Японский истребитель Ki 27

Для ведения военных действий против вооруженных сил Советского Союза на Дальнем Востоке и в Сибири первоначально планировалось создать группировку в 34 дивизии. Поскольку к началу германо-советской войны в Маньчжурии и Корее насчитывалось лишь 14 кадровых дивизий, предусматривалось перебросить в Квантунскую армию 6 дивизий из метрополии и 14 - с китайского фронта. Однако против этого выступило командование японской экспедиционной армии в Китае, которое заявило, что переброска с китайского фронта на север столь большого числа дивизий «означала бы забвение китайского инцидента». В конце концов, центр согласился с этим доводом.

В конце июня 1941 г. военным министерством и генеральным штабом было принято решение сократить количество выделяемых для войны против СССР дивизий до 25. Затем в июле основной удар было решено наносить силами 20 дивизий. Наконец, 31 июля на встрече начальника оперативного управления генштаба Синъити Танака с военным министром Хидэки Тодзио было принято окончательное решение о выделении для войны против СССР 24 дивизий. Это объяснялось тем, что японское командование намеревалось добиться целей войны против СССР «малой кровью».

Как отмечалось выше, в результате проведения мобилизации в Маньчжурии и Корее была создана группировка японских войск в 850 тысяч человек, что по численности соответствовало 58−59 японским пехотным дивизиям. Ведь японский генштаб и командование сухопутных сил при разработке плана войны против СССР исходили из того, что на Дальнем Востоке и в Сибири было дислоцировано около 30 советских дивизий. Поэтому они и стремились к созданию необходимого для проведения наступательных операций двойного превосходства.

К началу августа выделенная для вторжения в Советский Союз группировка была в основном подготовлена. Приближался установленный графиком срок принятия решения о начале войны - 10 августа. Однако правящие круги Японии проявляли нерешительность, ожидая поражения Советского Союза на советско-германском фронте.

Аннотация

Внешняя политика Японии в 1930-е гг. представляет интерес, прежде всего с точки зрения изменения геополитической ситуации в Азиатско-тихоокеанском регионе к началу второй мировой войны, и пересмотра сформировавшейся с окончанием первой мировой войны Версальско-Вашингтонской системы.
Цель данной статьи заключается в освещении проблемы взаимоотношений Токио, Москвы, Берлина, Вашингтона накануне второй мировой войны, экономических и геополитических предпосылок агрессии Японии в Азиатско-тихоокеанском регионе в 1930-е гг.
Исследованиям японской геополитики в АТР посвящены многие труды, как у нас в стране, так и за рубежом. Среди многочисленных монографий, посвященных агрессивной японской политике накануне второй мировой войны необходимо отметить такие труды как профессора Международного института стратегических исследований Чарлза Мессенджера «Энциклопедия войн XX века», «История второй мировой войны» Курта Фон Типпельскирха . В советской историографии, внешняя политика Японии накануне второй мировой войны освещена довольно широко, хотя и однобоко. Одним из капитальных трудов в этом отношении является 12 томное издание «Вторая мировая война 1939 - 1945 гг.», а также «История Великой Отечественной войны Советского Союза ». Кроме того, данную проблему исследует монография Ф.Д. Волкова «Тайное становится явным».
В исторической литературе проблема внешнеполитического курса Японии в 1930-е гг. и в настоящее время уделяется широкое внимание, особенно в связи с доступом широкой публики к ранее закрытым архивным материалам, касающимся взаимоотношений Советского Союза и Японии. Так, например в 1996 году в журнале «Вопросы истории» была опубликована статья А.А. Кошкина «Почему Япония не напала на СССР».
Данная статья одна из многочисленных попыток вновь осмыслить внешнеполитические концепции и практические действия Токио в 1930-е гг.
_____________________________________________________________________________

Начиная с конца XIX столетия, Япония стремилась стать ведущей державой на дальнем Востоке. С этой целью ею были развязаны агрессивные войны против Китая - в 1894 г., и Российской империи - в 1904 г. В результате этих войны, Япония приобрела свои первые колонии - Корею, Маньчжурию, Курильские острова вместе с южным Сахалином. Токио рассматривала данные завоевания как пробу сил перед широкомасштабной колониальной политикой, направленной на создание в Азиатско-тихоокеанском регионе так называемой «Сферы совместного процветания в Восточной Азии». В эту систему японской колонизации предполагалось включить огромную территорию - от Австралии (на юге) до Владивостока (на севере) и от стран Индокитая до Гавайских островов (с запада на восток).
В феврале 1922 г. в Вашингтоне завершила свою работу мирная конференция, подведшая итог первой мировой войне и зафиксировавшая соотношение сил в бассейне Тихого океана. В результате соглашений, подписанных между участниками конференции ведущей державой в АТР становились Соединенные Штаты, в то время как Япония, стремившаяся к господству в регионе утрачивала многие свои позиции, особенно в Китае. Кроме того, по решению Конференции подлежал сокращению и японский флот. В результате, амбиции японского правительства не были удовлетворены и в стране, к началу 1930-х гг. возобладала тенденция к пересмотру итогов первой мировой войны.
Ослабление международных позиций Японии после Вашингтонских конференций 1921 - 1922 гг. привело в стране к появлению праворадикальных шовинистических организаций, считавших, что ключ к решению всех внутренних проблем находится в северной китайкой провинции Маньчжурии (1). Прямым препятствием японской агрессии в Китае служили, с одной стороны Западные державы, соглашавшиеся с оккупации лишь Южной Маньчжурии, с другой - Лига Нации, призванная развивать сотрудничество между народами и гарантировать мир и безопасность (2). Япония, будучи членом этой организации, не могла вести в открытую агрессивную политику против Китая, без того, чтобы не вызвать недовольство со стороны других стран, признавших «политику открытых дверей», оглашенную и зафиксированную в Вашингтоне в ходе конференций.
Япония, как в настоящее время, так и тогда ограничена природными богатствами и стратегическим сырьем. В 20 - 30-е гг. XX столетия, главным поставщиком необходимого в стране сырья были Соединенные Штаты. Так в 1925 г. доля США в импорте сырья достигла 26%. Кроме того, в том же 1925 г. были нормализованы отношения с Советским Союзом, в результате подписания договора об установлении дипломатических отношений. Однако, предусмотренные этим же договором советско-японские торговые соглашения были разорваны в одностороннем порядке Токио.
Насильственно открыв Японию, Вашингтон стремился сделать из страны Восходящего солнца союзника в политике неоколонизации в Азиатско-тихоокеанском регионе. Но после завершения первой мировой войны японские амбиции начали выходить из под контроля США. Администрация Вудро Вильсона, а затем и Герберта Гувера не уделяли особого внимания на возрастающую мощь союзника. Верные традициям политики изоляционизма, правительство США не препятствовали агрессии Японии против северного Китая, считая что, дальнейшее ее развитие приведет к столкновению с Советским Союзом и отвлечет японский милитаризм от бассейна Тихого океана.
Британия и Франция проводили в отношении Японии схожую политику, рассчитывая под видом противостояния агрессии продолжить безнаказанного ограбления Китая. Таким образом, ведущие страны мира проводили в отношении Японии двойственную политику. Стремясь не допустить расширения японского влияния в АТР, они, тем не менее, негласно поддерживали эту агрессию в Северном Китае, полагая не без основания, что приведет к столкновению с Советским Союзом. Япония для правящих кругов США, Великобритании и Франции представлялся авангардом в борьбе с национально-освободительным движением на Дальнем Востоке. С целью привлечения Японии к борьбе с возрастающим революционным движением народов Юго-восточной Азии, в ходе Вашингтонской конференции были подписаны особые соглашения, так называемый «договор четырех держав», направленный против национально-освободительных движений, так и СССР (3).
Для правительства США, Великобритании и Франции, Япония представлялась ключевым союзником в борьбе с коммунистическим, национально-освободительным движением и Советским Союзом, тогда как, Берлин и Рим видели в Токио стратегического партнера в разрушении Версальско-Вашингтонской системы и переустройства мира.
Япония, как и Италия, была разочарована итогами первой мировой войны и условиями мирных договоров со странами Запада. Сокращение японского военно-морского флота и невозможность вести активную агрессивную политику в АТР вызвали в стране реваншистские настроения, выразителями которых выступили праворадикальные националисты. Многие из них были молодыми офицерами. Они считали, что ключ к решению всех внутренних и внешних проблем Японии лежит в северной китайской провинции Маньчжурии. Попытка удовлетворить японские амбиции за счет Китая, предпринятая Соединенными Штатами в ходе Вашингтонской конференции провалилась. Как пишет профессор - востоковед А. Кошкин в своей книге «Японский фронт маршала Сталина: Россия и Япония: тень Цусимы длиной в век. Факты. Документы» : «Мирный договор не только не «обеспечил длительный и прочный мир на земле», как это пытались утверждать творцы версальской системы, но, напротив, углубил противоречия между империалистическими державами. Это особенно ярко проявилось в ситуации вокруг Китая, где напрямую столкнулись экономические и политические интересы, прежде всего
Японии и США. Шаньдунский вопрос лишний раз убедил американцев и весь мир в том, что Япония не откажется от планов добиться полного владычества в Китае и на Тихом океане. Было очевидно, что, получив дополнительные опорные базы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Япония не успокоится на достигнутом и продолжит политику вытеснения из этой части мира старых колониальных держав, будет противодействовать американской экспансии. При этом молодой японский империализм не останавливался перед перспективой добиваться своих целей любыми средствами, вплоть до вооруженной борьбы.» (4).
В апреле 1927 г. к власти пришло правительство лидера партии Сейюкай (Общество политических друзей) - генерала Гиити Танака (1863 - 1929), ставший премьер-министром Японии. Он был одним из организаторов японской интервенции на советском Дальнем Востоке и автором наиболее агрессивной внешнеполитической концепции, известной под названием «Меморандум Танаки». В настоящее время во многих печатных изданиях, вышедших в свет на Западе и в самой Японии утверждается, что этот документ был подделкой. Однако, китайская и советская историческая наука считали, документ подлинным планом захвата Китая. Так или иначе, к концу 1920-х гг. сформировалась внешнеполитическая концепция Японии, в которой главными направлениями были выделены север и юг. С 27 июня по 7 июля 1927 г. в Токио состоялась «восточная конференция» с участием представителей министерства иностранных дел, военного и морского министерств и Генерального штаба под председательством Танаки. На рассмотрение конференции был вынесен вопрос об «Основах японской политики в Китае». За основу внешнеполитического курса Японии в северном направлении была принята программа «позитивных», то есть чисто агрессивных действий против Китая, Монголии и Советского Союза. В частности в программе, выработанной на этой конференции, говорилось, что для захвата Китая должна быть создана база в Маньчжурии, откуда будут направляться силы для включения Китая и Монголии в сферу влияния Японии. В частности документа, известного как «меморандум Танаки» говорится следующее: «…для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные малоазиатские страны, Индия, а также страны Южных морей будут нас боятся и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелятся оспаривать наши права… Овладев всеми ресурсами Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии, и наконец Европы…» (5). В этом же документе утверждалось, что «… в программу нашего национального развития входит по-видимому необходимость вновь скрестить мечи с Россией.» (6).

В соответствии с принятой доктриной, японские вооруженные силы в сентябре 1931 г. начали планомерное завоевание Китая. К началу 1932 г. японские войска оккупировали Южную Маньчжурию, включая город Мукден (Шэньян). 3 января 1932 г. Вашингтон направил ноту протеста с осуждением действий японских вооруженных сил против Китая. Однако, за нотой не последовало никаких конкретных действий, что повлекло за собой дальнейшее развитие японской агрессии. Квантунская армия продолжила войну в Китае. В январе - марте 1932 г. она завоевала всю Маньчжурию, и 9 марта было провозглашено создание марионеточного государства Маньчжоу-Го. Правителем при поддержке той же квантунской армии стал Пу И (1906 - 1967) последний император из Маньчжурской династии Цин, свергнутый с престола в 1912 г.

Действия Японии в Китае были осуждены Лигой Нации, что повлекло за собой выход Японии из организации. Это означало, по сути, что японская агрессия на Дальнем Востоке создала угрозу миру и открыла за собой начало новой войны.
В конце 1934 г. Япония в одностороннем порядке денонсировала Вашингтонские соглашения, объявив об увеличении сухопутных войск и модернизации военно-морского флота. Сотрудник военно-морских сил, в последующем командующий Объединенным флотом Исороку Ямамото (1884 - 1943) проводя политику модернизации флота, к концу 1930-х гг. сформировал один из самых мощных военно-морских флотов в мире, не уступавший по мощи американскому. Ядро, вновь модернизированного флота составляли авианосцы. Больший вклад Ямамото внёс и в развитие береговой авиации, особенно в разработку средних бомбардировщиков G3M и G4M. Его требования большей дистанции полёта и возможности вооружения самолётов торпедами, возникли из-за японских планов уничтожения американского флота во время передвижения последнего через Тихий океан (7). Ямамоту не смотря на то, что сам был сторонником Запада, и осуждал агрессивную политику, проводимую правительством премьер-министра и генерала Хидэки Тодзио (1884 - 1948), своими действиями способствовал модернизации флота и авиации. Ямамоту также был одним из непосредственных авторов нападения японской авиации на Пёрл-Харбор и Мидуэй в 1941 г.

В 1940 г. премьер-министр Японии Фумимаро Коноэ (1891 - 1945) выдвинул свою внешнеполитическую доктрину, в основу которой была положена программа создания так называемой «великой сферы восточноазиатского процветания». В эту сферу предполагалось включить Китай, Индокитай, Индонезию, Таиланд, Филиппины, Борнео, Бирму и Малайя, юго-восточные острова Тихого океана. Реализация данного плана сталкивала Японию Великобританией, Соединенными Штатами и Францией. Доктрина Коноэ, кроме того, предполагала включение в сферу японского влияния Забайкалье вплоть до Байкала, Монголию, Курильские острова и весь Сахалин, что неизбежно приводило к столкновению с Советским Союзом.

Все эти внешнеполитические планы требовали от Японии наличия союзников. И они были найдены в лице фашисткой Италии и нацисткой Германии. Еще в ходе Версальской конференции было подписано соглашение, по которому бывшие германские колонии на Тихом океане, а именно Марианские, Маршалловы и Каролинские, а также около 1 400 мелкие острова, общей площадью в 800 кв. миль переходили под контроль Японии (8). В ходе переговоров о вступлении Японии в стальной пакт, 27 сентября 1940 г. между Токио и Берлином было подписано секретное соглашение, в котором в частности подчеркивалось: «Бывшие германские колонии в Южных морях, находящиеся под японским мандатом, останутся во владении Японии, при условии, что Германия будет каким-либо образом компенсировано за это» (9). По другим колониям окончательное решение предполагалось принять после окончания войны. Так Япония оформила свое присоединение к «стальному пакту» - итало-германскому договору от 22 мая 1939 г., тем самым Токио обнародовало цель своей внешней политики - «установить новый порядок в Азии».
Внешнеполитическая концепция Токио, оформленная в «меморандуме Танаки» и «доктрине Коноэ», кроме всего прочего носила и религиозно-мистический характер.
«В 30 - 40-х гг. нашего века (имеется ввиду XX век) - писал В. Овчинников, - именно синтоистская легенда о Дзимму (мифическом отпрыске богини солнца Аматэрасу и предке японских императоров), якобы завещавшим Японии «собрать восемь углов мира под одной крышей», послужила японским милитаристам основой для территориальных захватов под предлогом создания «великой сферы сопроцветания Восточной Азии» (10).
В духе агрессивной политики и религиозного фанатизма проходило воспитание японских военнослужащих. Они считали своим долгом умереть за императора. Японские солдаты, моряки и пилоты, воспитанные в традиционной культуре «банзай», высочайшей честью считали смерть в бою. Сдача в плен рассматривался как позор (11).
Таким образом, внешнеполитический курс Японии в 1930-х гг. был направлен на колонизацию Восточной Азии и в качестве таковой имел религиозно-идеологическое оформление в виде доктрины собирания «восьми углов мира под одной крышей». Так в конце 1930-х гг. определись два очага второй мировой войны - Европа и Азия. Берлин, Рим и Токио преступили к планомерному захвату мира, завершившемуся катастрофой для самих завоевателей и новым устройством мира.
Особое место во внешней политике Японии занимало отношения с Советским Союзом. В середине 1920-х гг. нехватка сырья вынудило правительство Японии заключить мирный договор с Москвой. В январе 1925 г. Токио пошло на признание СССР и на подписание договора, по которому Советскому Союзу возвращался Северный Сахалин. Тогда же последние японские солдаты покинули территорию советского Дальнего Востока. Однако, вначале 1930-х гг. отношения между соседями обострились в связи с началом японской экспансии на севере Китая.
Между образованной в 1921 г. Монгольской народной республикой и Советским Союзом был подписан договор, предусматривающий в частности оказание военной помощи в случае нападения на одну из договаривающихся сторон третьим государством. По сути, этот договор открывал для СССР широкие возможности на Дальнем Востоке. В то же время Токио рассматривало Монголию как стратегический плацдарм для расширения своего влияния в этом регионе. Японское правительство отдавало себе отчет, что военная экспансия в отношении Монголии неизбежно приведет к столкновению с объединенными вооруженными силами МНР и Советского Союза. Однако, такое развитие событий в японских правящих кругах приветствовалось, и не вызывало особого сопротивления со стороны «умеренных». В результате долгих дискуссий был принят план втягивания Монголии в сферу влияния Японии.
Начало японской агрессии против Монголии относится началу к 1935 г., обострившему отношения и с Советским Союзом. В январе 1935 г. японские войска, расквартированные в Маньчжурии, захватили приграничные территории Монголии в районе Халхин-Сумэ. В целях предотвращения дальнейшего развития приграничного конфликта между представителями Маньчжоу-Го и Монгольской народной республики начали вестись переговоры о демаркации государственной границы. Однако, переговоры вскоре зашли в тупик. Изначально требования предъявленные Монголии были неприемлемыми и ущемляли интересы страны. Так делегат от Японии Каики выдвинул от имени своего правительства следующие требования:
«Маньчжоу-Го откомандирует в соответствующие пункты МНР (в том числе и в Улан-Батор) для постоянного проживания своих уполномоченных, которые будут держать связь со своим государством, отправлять нужные донесения и будут пользоваться правом свободного передвижения. Если с этим требованием не согласятся, наше правительство потребует отвода всех войск МНР, находящихся к востоку от Тамцак-Сумэ» (12).
Требования Каики были дополнены японским военным атташе в Маньчжурии Какура, выступившим от имени штаба Квантунской армии. Он настаивал на допущении своего представителя в назначенный им пункт монгольской территории и на проведении телеграфной линии для связи с ним (13).
Ответ от монгольской стороны поступил 13 июля 1935 г., в котором в частности говорилось о том, что требования, предъявленные представителями Японии и Маньчжоу-Го, Монгольская народная республика отвергает как прямое покушение на суверенитет и независимость МНР. Таким образом, были сорваны переговоры, послужившие началом необъявленной войны против слабейшего соперника, который, однако, имел сильного союзника в лице СССР. Соглашение об оказании военной помощи Монголии был закреплен Протоколом, подписанным в Улан-Баторе 12 марта 1936 г., отвечавшим внешнеполитическим целям Советского Союза включить Китай и Монголию в сферу своего влияния. В соответствии с Протоколом в 1937 г. на территории Монголии были введены советские войска. Все это обострило и без того сложную ситуацию на Дальнем Востоке и взаимоотношениях Москвы и Токио.
Еще в 1923 г. в японском генеральном штабе был разработан план нападения и оккупации Советского Дальнего Востока, известный в исторической науке под названием «ОЦУ». Согласно этому плану предполагалось: «разгромить противника на Дальнем Востоке и оккупировать важные районы к востоку от озера Байкал. Основной удар нанести по Северной Маньчжурии. Наступать на Приморскую область, Северный Сахалин и побережье континента. В зависимости от обстановки оккупировать и Петропавловск-Камчатский» (14). Однако осуществить этот план в эти годы не представлялось возможным, но уже в следующем десятилетии план «ОЦУ» был принята как программа действия против СССР. С учетом сложившихся после захвата Японией Маньчжурии и создания марионеточного государства Маньчжоу-Го обстоятельств, план «ОЦУ» был скорректирован: «…в случае войны японской оккупации подлежала обширная часть советской территории к востоку от озера Байкал» (15).
Одновременно с разработкой планов прямой агрессии против СССР, секретные японские службы, силами сформированными в Северном Китае русских фашистских организаций начали проводить акции в рамках «тайной войны». Российские фашистские организации выступили с так называемой программой «трехлетки» - свержения советской власти за 3 года, то есть к 1 мая 1938 г. Один из идеологов русского фашизма, основатель Русской фашистской партии в Харбине, и ее руководитель К.В. Радзиевский (1907 - 1946) в 1945 г. вспоминал: «Я абсолютно был уверен, что большинство русских людей настроено против советской власти, что советская власть держится исключительно террором ЧК-ГПУ-НКВД, блестящей организацией сыска, которая делает невозможной централизованную внутреннюю организацию, но что внутри страны - в армии, в партии, в самом НКВД, в народе - идет кровопролитная внутренняя борьба, существуют многочисленные мелкие организации, их террор и контртеррор власти… Я считал, что методом работы должна стать посылка внутрь СССР через все границы листовок, пропагандирующих «трехлетку». Повсеместный посев тайных, не связанных друг с другом и с нами оппозиционных, революционных, национал-революционных и фашистских ячеек с одновременным повсеместным их выступлением 1 мая 1938 г.» (16).
РПФ и подобные ей организации играли видную роль в геополитических планах Японии, и решающее значение имели с одной стороны их сильные позиции в среде русских эмигрантов в Харбине и других городах Северного Китая, с другой, то, что их лидеры думали о свержении советской власти и с этой целью были готовы сотрудничать с японскими военными и секретными службами.
Притворяя в жизнь планы РПФ, на территорию СССР засылались группы, снабженные листовками и фашистской литературой. Кроме того, специально подготовленные, японскими спец.службами агенты должны были добывать военные и политические сведения, проводить так называемые «акты устрашения», то есть заниматься террором и диверсиями. Но все, же японский генеральный штаб возлагал большие надежды не на террор отдельных групп, а на вторжение. Противостояние между Москвой и Токио на Дальнем Востоке в 1930-е гг. в конце концов привело к крупномасштабной войне с участием тысячи танков и миллионов людей. Но открытому вторжению на территорию СССР предшествовали нарушения границ, которых только в период 1936 - 1938 гг. было отмечено 231, в том числе 35 крупных боевых действий (17).
Летом 1938 г. части японской Квантунской армии вторглись на территорию СССР, прилегающую к озеру Хасан. Дальневосточные войска под командованием В.К. Блюхера (1890 - 1938) дали достойный отпор агрессору, что принудило японское правительство отказаться от дальнейшей экспансии в отношении Советского Союза и компенсировать свои потери попытками оккупации Монголии.
Летом 1939 г. японские войска вторглись на территорию Монголии в районе реки Халхин-Гол. Советский Союз верный своим договоренностям с Монгольской народной республикой начал военные действия против японских войск. Особенно жаркие сражения произошли между 6-й японской армией и советской 1-й армейской группой под командованием Г.К. Жукова.
Разгром целой японской армии имела коренное значение для дальнейших событий на Дальнем Востоке. Японская экспансионистская политика была повернута от границ СССР в другом, южном направлении, где соперником Японии стали Соединенные Штаты.

После событий мая-августа 1939 г. изменилось отношение Японии к Советскому Союзу. В отношении Москвы Токио начало проводить политику лавирования, апогеем которой стало подписание в 1941 г. пакта о не нападении. Таким образом, советско-японские отношения несколько стабилизовались, однако для Сталина Япония была соперником № 1 на Дальнем Востоке.
Япония став первым в Азии государством на путь строительства индустриальной цивилизации, наряду с Германией, США, Великобританией, Советским Союзом, Италией в 1930 - 1940-е гг. активно включилась в борьбу за новый передел мира. Как в советской, так и в современной исторической науке внешнеполитический курс Японии в предвоенные годы оценивается как агрессивный, направленный на создание колониальной империи. «…японцы, - писал Ч. Мессенджер, - решили силой обеспечить себе создание «Великой сферы восточноазиатского процветания» (18). В эту «сферу» предполагалось включить Китай, Индокитай, Бирму, Монголию, Советский Дальний Восток, острова Тихого океана и Океанию. Идеологическим обоснованием экспансии Японии в АТР стала легенда об императоре Дзимму. Оценивая политику Токио в эти годы, советский международный обозреватель В. Овчинников в частности писал: «собрать «восемь углов мира под одной крышей» являлся шовинистическим угаром, за который пришлось расплачиваться дорогой ценой» (19).
Таким образом, японские милитаристские круги, в 1930 - 1940-е гг. видели выход из многочисленных кризисных явлений в успешной экспансии в Азиатско-Тихоокеанском регионе, что неизбежно должно было привести к возникновению очага второй мировой войны на дальнем Востоке и столкновению Японии с Великобританией, США и Советским Союзом. В итоге все закончилось для страны слишком печально и трагично. Сброшенные на Нагасаки и Хиросиму атомные бомбы, миллионы жертв этой чудовищной акции, оккупация Японии американскими вооруженными силами, развал экономики - таковы последствия попытки «собрать восемь углов мира под одной крышей». стр. 26. М. «ОЛМА-ПРЕСС» 2003 г.
15. Там же стр. 33
16. С.В. Онегина Российский фашистский союз в Маньчжурии и его зарубежные связи // Вопросы истории № 6-1997 стр. 152
17. В.О. Дайнес В.К. Блюхер - страницы жизни. М. Знание 1990, стр. 45
18. Ч. Мессенджер Энциклопедия войн ХХ века стр. 284. М. «ЭКСМО-ПРЕСС» 2000 г.
19. В. Овчинников «Сакура и Дуб» в 2-х кн . Кн. 1 стр. 71 // Роман-газета № 4/1987 г.