Мартынов, леонид николаевич. Леонид николаевич мартынов Награды и премии

ЕГО ЛУКОМОРЬЕ (Поэтический Геркулес Леонида Мартынова)

Удивительный был поэт Леонид Николаевич Мартынов ! Обнаруживаясь каждый раз неожиданной гранью, и себе прежнему вроде бы противореча, он оставался цельным поэтическим существом, возводившим уникальное во всех отношениях литературное здание. Хотя хозяина-строителя внутри него узреть можно было не сразу и не каждому. Вероятно потому, что для лучших стихов Мартынова характерна метафорическая сгущенность и какая-то особенная художественная плотность. В его поэзии почти не слышна исповедально-интимная интонация. По стихам Леонида Мартынова не так-то просто представить себе образ самого поэта, а тем более узнать о нем что-то как о реальной личности (здесь как раз не тот случай, когда биография автора в его стихах). Эту метафорическую оболочку Мартынов использует зачастую как защитные доспехи. Зато когда, наконец, разберешься во взаимосцеплениях его образов и метафор и по-настоящему проникнешь и углубишься в мир мартыновской поэзии с ее многослойными подводными течениями, тогда и лицо поэта начнет проявляться, как изображение на фотобумаге.

Но дело не в одной только причудливой образности. По своему внутреннему складу и характеру дарования Леонид Мартынов - поэт-исследователь, поэт-ученый и философ. Он и писал иной раз так, что его мало было просто читать - следовало еще и напряженно вникать в текст, докапываться до истинного смысла сказанного. Не случайно многие почитатели таланта Мартынова отмечали как одно из главных качеств его поэтики - умный, часто неожиданный подтекст. Это, впрочем, вовсе не значило, что писал он чересчур сложно или заумно (хотя и такие нарекания в его адрес были нередки). Напротив, по свидетельству Сергея Маркова, «он брал обычно самые что ни на есть прозаические слова, но сочетал их так, что они становились поэтической речью, только ему одному присущей». Другое дело, что поистине неуемная страсть к познанию (а Мартынов прекрасно разбирался в истории, философии, географии и даже некоторых точных науках) вольно или невольно вела к мыслительной и интеллектуальной насыщенности стиха, становившейся примечательной его особенностью.

Даже обличьем Леонид Мартынов словно бы подтверждал свою ускользающую от поверхностного взгляда поэтическую индивидуальность и оригинальность. Как вспоминает алтайский писатель Марк Юдалевич, «совершенно не стремясь к этому, Леонид Николаевич и внешне более всего походил на поэта. Когда рослый, крепкий, с высоко поднятой головой, углубленный в себя, он проходил по улице, казалось, его окружает какая-то тайна».

Но свое истинное поэтическое лицо Леонид Мартынов обрел не сразу. В творческой его жизни было немало удивительных метаморфоз. Ну а ключ к пониманию поэтической биографии Мартынова можно найти в стихотворении о Геркулесе:

Мне кажется, что я воскрес.

Я жил. Я звался Геркулес.

Три тысячи пудов я весил,

С корнями вырывал я лес,

Рукой тянулся до небес,

Садясь, ломал я спинки кресел.

И умер я… И вот воскрес:

Нормальный рост, нормальный вес -

Я стал как все. Я добр и весел,

Я не ломаю спинки кресел…

И, все-таки, я Геркулес.

Поэтический Геркулес Леонида Мартынова первые признаки жизни стал подавать в начале 1920-х годов, заявляя о себе сначала как футурист и романтик, что, в общем-то, и не удивительно, если вспомнить некоторые факты его биографии.

Родился Леонид Мартынов 22 мая 1905 года в Омске, а детство провел на Транссибирской магистрали, в служебном вагоне отца - техника путей сообщения и гидротехника. Десятилетним мальчиком Мартынов прочел стихи, которые во многом определили его будущее. То был Маяковский - футурист в «желтой кофте». А шестнадцатилетним подростком, едва окончив пять классов, Леонид Мартынов решил жить литературным трудом.

Поэтический дебют юного стихотворца состоялся в 1921 году в омском журнале «Искусство». В тех юношеских стихах начинающий футурист писал, что «пахнут землей и тулупами девушки наших дней».

Время было бурное, зовущее в дорогу, в неизведанные просторы, да и наследственность, наверное, сказалась, поэтому 1920-е годы молодой поэт провел в странствиях. География их разнообразна. Сначала юный Мартынов отправился в Москву с мечтою об образовании. Только вот какого - литературного или художественного (обладал он и несомненным дарованием живописца) сразу решить не мог. Даже собрался поступать во ВХУТЕМАС. Но вскоре неожиданно для себя оказался в Балхашской экспедиции Уводстроя. А дальше - пошло-поехало: Алтай, Барабинская степь, строящийся Турксиб, таежные урманы Прииртышья… И занятия самые разные и неожиданные: сборщик лекарственных трав, искатель археологических древностей, пропагандист на агитсамолете, сельский книгоноша, рабочий гидротехничекой экспедиции, журналист…

Писал в эти годы Леонид Мартынов много и хаотично: корреспонденции, очерки и, конечно же, стихи, в которых на футуристических дрожжах поднималась поэтическая опара будущего Мартынова. Но как непрост зрелый Мартынов, так не однозначна и его ранняя поэзия. С одной стороны, фантастические корабли, плывущие высоко над городом («Воздушные фрегаты»), а с другой - предельно, вроде бы, реалистичное и конкретно точное - «сахар был сладок и соль солона» из стихотворения о портовых грузчиках. Но противоречие тут кажущееся. Разные по стилевой окраске стихи держатся, опять же, на глубоком и емком метафорическом подтексте, в котором находит отражение поэтический взгляд Леонида Мартынова, характерный именно соединением фантастического и реального, сказочного и обыденного.

Особенность эта лучше и отчетливей всего, пожалуй, проявилась в любимой мартыновской теме Лукоморья. В стихотворных рассказах Леонида Мартынова о волшебной стране действительность перемешана с вымыслом, а реальные очертания жизни невозможно, как правило, отделить от прозрений и дерзких фантазий поэта.

Стихотворение «Лукоморье», написанное в 1937 году после таких его замечательных стихов, как «Река Тишина» и «Подсолнух» и ставшее началом одноименного цикла, в определенной мере можно считать в творчестве Мартынова этапным. Леониду Николаевич был в это время в возрасте Христа и в поре наступившей литературной и человеческой зрелости, его поэтический Геркулес прочно вставал на ноги.

Лукоморье и «воздушные фрегаты» стали сквозными образами всей мартыновской поэзии.

Любопытно, что Лукоморье отзовется в дальнейшем не только в его лирике, но и в его военной публицистике. В годы Великой Отечественной войны поэт много сил отдавал оперативной газетной работе и деятельно участвовал в выходивших в Омске «Окнах ТАСС». Он публикует очерк «Лукоморье», вызвавший большой читательский резонанс. Несколько позже появляется брошюра «Вперед, за наше Лукоморье!», где очерк дополнен откликами фронтовиков. Не оставлял он и работу над стихами, о чем свидетельствуют поэтически сборники этих лет «За Родину» (1941), «Мы придем» (1942), «Жар-цвет» (1944). Как отзывался о них критик Виктор Утков, «в стихотворениях, сказках, балладах, сказах, вошедших в эти сборники, отчетливо видишь стремление поэта к наиболее яркому, сильному и доходчивому выражению мыслей и чувств, владевших людьми в те трудные годы, ощутим недюжинный темперамент поэта». А как писал сам Мартынов в автобиографии, «тема о потерянном и вновь обретенном Лукоморье стала основной темой моих стихов в дни Великой Отечественной войны… Я повествовал, как умел, о борьбе народа за свое Лукоморье, за свое счастье». Что касается романтического образа «воздушных фрегатов», возникшего в 1922 году (одноименное стихотворение было опубликовано в 1923 году в журнале «Сибирские огни»), то он отозвался в поздней прозе Леонида Мартынова, в его книге новелл «Воздушные фрегаты».

Тема Лукоморья тесно связана с такой яркой страницей поэтического творчества Леонида Мартынова, как его знаменитые исторические поэмы, в числе которых «Правдивая история об Увенькае», «Искатель рая», «Домотканая Венера», «Тобольский летописец», а так же тематически родственные им прозаические произведения - «Повесть о Тобольском воеводстве» и «Крепость на Оми».

Столь крутая метаморфоза - из футуриста и романтика, певца современности в историка и эпика - может показаться неожиданной. Но лишь на первый взгляд, поскольку многое из того, что переполняло поэта, в форму малоформатных стихотворных жанров уже не укладывалось, да и сама атмосфера предвоенного десятилетия, все сильнее наполнявшаяся грозовым электричеством, заставляла многих художников обращаться к героическому прошлому страны.

Чувство истории, также овладевшее и Леонидом Мартыновым, предельно обострилось, когда попал он на русский Север, где поэт, по собственному признанию, «особенно ощутил эту взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего».

На Севере Мартынов оказался не по своей воле. В 1932 году его арестовали по так называемому делу «сибирских поэтов». Вместе с Павлом Васильевым, Николаем Ановым, Евгением Забелиным, Сергеем Марковым и Львом Черноморцевым он был обвинен в антисоветских настроениях и выслан. Несколько лет поэт провел сначала в Ярославле, потом в Архангельске и Вологде. В редакции вологодской газеты «Красный Север» он встретил свою будущую жену Нину Анатольевну, работавшую там секретарем-машинисткой. В конце 1935 года, уже с нею, он вернулся в Омск и поселился в деревянном доме на улице Красных зорь. Здесь в основном и был создан его знаменитый свод исторических поэм.

В этих больших, богатых выдумкой стихотворных повестях соединились прозорливость историка с прозрениями поэта. Леонид Мартынов совершенно по-новому показал прошлое Сибири. (Вообще же, Сибирь у Мартынова - не просто одна из основных «тем», но и сама его творческая основа). Сибирь у него не только дикая безрадостная глухомань. Здесь живут смелые, честные и пытливые люди, в которых зреет дух бунтарства. Такие, например, как казахский юноша-толмач Увенькай, переводящий на родной язык великого Пушкина, офеня-лотошник Мартын Лощилин, или доморощенный летописец ямщик Илья Черепанов, который пишет правдивую летопись Сибири… Изображая их, автор находит глубинные связи между явлениями, казалось бы, далекими. Так, сила художественной логики Мартынова сближает Увенькая и Пушкина, книгоношу Лощилина и английского поэта, автора «Потерянного рая» Мильтона. Леонид Мартынов не стремится изображать крупные исторические события и личности. Но дух эпохи в его поэмах присутствует. Да и не столько сами по себе исторические события и факты интересовали Мартынова, сколько истоки этих событий и психология простых людей - подлинных творцов истории.

В исторических поэмах Леонид Мартынов проявился, помимо прочего, еще и как блестящий мастер стихотворного повествования, владеющий этим редким качеством с исключительной непринужденностью. Любопытно, что печатал он свои поэмы специально как прозу - от поля до поля, тем не менее, в этих длинных строках сразу же улавливался стихотворный размер.

Исторические поэмы Леонида Мартынова стали крупным явлением в нашей литературе. Выплеснувшись в них как-то разом, взвихрившись одним мощным протуберанцем, Мартынов к жанру этому после 1940 года, когда в Омске и Москве одна за другой вышли книги с его поэмами, не возвращался, чем очередной раз удивил критиков и почитателей своего таланта.

Окончание Великой Отечественной войны Леонид Мартынов встретил выходом двух поэтических сборников - «Лукоморье» (Москва, 1945) и Эрцинский лес» (Омск, 1946). Вошедшие туда стихи были написаны в военные годы и отличались ясным пониманием процессов истории, глубиной мысли и подлинным поэтическим мастерством. Тем не менее, у ряда критиков и коллег по цеху вызвали они бурю негодования. Особенно сборник «Эрцинский лес». Вера Инбер, в частности в разгромной рецензии «Уход от действительности» писала, что у Мартынова «неприятие современности превращается уже в неприкрытую злобу» и что, «видимо, Леониду Мартынову с нами не по пути. И если он не пересмотрит своих сегодняшних позиций, то наши пути могут разойтись навсегда…». Все это было прямой реакцией на опубликованное в августе 1946 года Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», после которого началось жесткое закручивание «идеологических гаек», больно аукнувшееся и на Леониде Мартынове. После 1946 года стихи его перестали публиковать.

Поэтический Геркулес умер…

Сразу после войны Леонид Мартынов переехал в Москву, поселился с женой в Сокольниках. Надо было чем-то жить. И однажды на квартире Мартыновых появился венгерский поэт Антал Гидаш, который предложил перевести для готовящегося однотомника стихи венгерского классика Шандора Петефи. Так началась переводческая деятельность Леонида Мартынова, которая тоже впечатляет. Благодаря его усилиям на русском языке появились стихи и поэмы Адама Мицкевича, Десанки Максимович, Юлиана Тувима, Артюра Рембо, Пабло Неруды… Но больше всего переводил он венгерских поэтов. За что правительство Венгрии в 1950 году наградило его орденом Золотой Звезды первой степени и орденом Серебряной Звезды.

Переводы переводами, а вот солнце поэта Леонида Мартынова, казалось, уже закатывалось за горизонт. К счастью, не закатилось. Его только на время закрыла туча. Мартынов продолжал писать стихи, пока, правда, «в стол». Но, как признают потом критики, «это были годы расцвета его творчества».

Первым шагом возвращения Леонида Мартынова из забвения послужила статья Ильи Сельвинского «Наболевший вопрос», опубликованная в 1954 году, где, говоря о советских поэтах, автор упомянул и Мартынова как «человека, постигшего тайну скрипичного волшебства». В 1955 году, когда Мартынову исполнилось пятьдесят, стараниями молодых поэтов состоялся его вечер в ЦДЛ, а несколько месяцев спустя в издательстве «Молодая гвардия» вышла после десятилетнего перерыва книжка Леонида Мартынова. Называлась она просто - «Стихи», и мгновенно стала популярной. О полузабытом поэте заговорили, после нее он, без преувеличения, «проснулся знаменитым».

«Что такое случилось со мною? - удивлялся он сам. - Говорю я с тобою одною, // а слова мои почему-то // повторяются за стеною, // и звучат они в ту же минуту // в ближних рощах и дальних пущах, // в близлежащих людских жилищах // и на всяческих пепелищах, // и повсюду среди живущих. // Знаешь, в сущности, это неплохо! // Расстояние не помеха // ни для смеха и ни для вздоха. // Удивительно мощное эхо! // Очевидно, такая эпоха».

Эпоха действительно, наступала для поэзии благоприятная. Поэзия становилась властителем дум и сердец, выливалась в пространства зрительных залов, стадионов и площадей, в огромные книжные тиражи. Поэтический Геркулес Мартынова, окунувшись в живую воду этой эпохи, воскресал…

Леонид Мартынов много и напряженно в послевоенные десятилетия годы работал. И писал о современности. Причем сам он считал эти стихи «более значительными в своем творчестве, чем писал раньше». И не случайно. Одна за другой выходят у него поэтические сборники. В 1966 году книга Леонида Мартынова «Первородство» была удостоена Государственной премии РСФСР, а в 1974-м книга «Гиперболы» - Государственной премии СССР.

Да, современность занимает главное место в поэзии Леонида Мартынова 1950-х - 1970-х годов. Но это не значит, что прошлое навсегда ушло из его творчества. Как и будущее, оно продолжало постоянно присутствовать в нем, поскольку, по признанию самого Мартынова, писал он «о сегодняшнем дне, преображающемся в день грядущий». С другой стороны, о чем бы ни говорил Леонид Мартынов в своих стихах, - о Лукоморье ли, раскопках Помпеи, о XXI веке, - они всегда очень современны по духу, ибо постоянно вовлекают читателя в сферу напряженных поисков истины.

Хотя и современность, надо сказать, Леонид Мартынов тоже понимал весьма своеобразно. До последних дней своих (а умер он 21 июня 1980 года) жил поэт как бы на грани прошлого с грядущим, воспринимая настоящее как некий миг перехода в будущее.

«Всем мы о будущем помним. // К революции духа зовем», - писал когда-то семнадцатилетний Мартынов, отправляя в дальний путь свои «Воздушные фрегаты» на поиски духовного Лукоморья, которым отдал, по существу, всю жизнь. Давно уже нет поэта в живых, но величавые его поэтические корабли продолжают свой вечный путь…

А. Горшенин

Дементьев В. Леонид Мартынов: поэт и время. - М., 1986.

Воспоминания о Л. Мартынове. Сборник. - М., 1989.

Родился 9 (22) мая 1905 года в Омске в семье гидротехника путей сообщения Николая Ивановича Мартынова и дочери военного инженера, учительницы Марии Григорьевны Збарской в Омске. Сибирский род Мартыновых идёт от «владимирского коробейника-книгоноши Мартына Лощилина, осевшего в Семипалатинске».

Дебютировал в печати в 1921 году заметками в омских газетах «Сигнал», «Гудок», «Рабочий путь». Первые стихотворения были напечатаны в сборнике «Футуристы», изданном в походной типографии агитпарохода «III Интернационал». Входил в футуристическую литературно-художественную группу «Червонная тройка» (1921-1922), куда входили также В. Уфимцев, В. Я. Шебалин и Н. А. Мамонтов. В конце 1921 года вслед за Н. А. Мамонтовым уезжает поступать во ВХУТЕМАС, однако оба они вскоре вернутся из-за неустроенности быта. Став в 1924 году разъездным корреспондентом газеты «Советская Сибирь» (Новониколаевск), Мартынов исколесил всю Западную Сибирь и Казахстан. Участвовал в геологических экспедициях. В 1927 году редактор «Звезды» Н. С. Тихонов напечатал стихотворение «Корреспондент», первая публикация за пределами Сибири. В 1930 году в Москве вышла первая книга Мартынова - очерки о Прииртышье, Алтае и Казахстане «Грубый корм, или Осеннее путешествие по Иртышу» (Москва, «Федерация», 1930). В 1932 году сдал в редакцию «Молодой гвардии» книгу «новелл о любви и ненависти в годы начала социалистической перестройки», которую так и не напечатали и которая считается ныне пропавшей.

В 1932 году был арестован по обвинению в контрреволюционной пропаганде и осужден по делу так называемой «Сибирской бригады» по статье 58/10 УК РСФСР к высылке на три года в Северный край. (Реабилитирован прокуратурой СССР 17 апреля 1989 года посмертно). Административную ссылку провёл в Вологде, где жил с 1932 до 1935 год. Работал в местной газете «Красный Север», где и встретился с будущей женой, Ниной Поповой. После ссылки они вдвоём вернулись в Омск.

Началом «настоящей литературной известности» поэт называет публикации «Увенькая» и «Тобольского летописца» в «Сибирских огнях» В. Итина в 1936 г. По словам поэта, Вивиан Итин сыграл большую роль в его жизни: «…Нас объединяли многие творческие и, я бы сказал, политические, государственные интересы».

В 1939 году к Мартынову пришла литературная известность: вышла книга «Стихи и поэмы» (Омск, 1939). Поэмы с исторической сибирской тематикой заметил и оценил К. М. Симонов в рецензии «Три поэмы» («Литературная газета», июль 1939). На следующий год выходят исторический очерк об Омске «Крепость на Оми» и книги «Поэмы» (вышли одновременно в Москве и Омске).

В 1942 году благодаря хлопотам писателя А. Калинченко был принят в Союз писателей СССР. В 1943 году К. М. Симонов предложил своё место фронтового корреспондента в «Красной Звезде». Мартынов вернулся в Омск «за вещами», но был тут же призван в армию, в Омское пехотное училище. По состоянию здоровья был освобождён от военной службы, и служил как литератор - писал историю училища.

Сборник «Лукоморье», «зарезанный» А. А. Фадеевым, усилиями нового председателя Союза писателей СССР Н. С. Тихонова вышел в 1945 году. В феврале 1946 года Л. Н. Мартынов переезжает в Москву.

В декабре 1946 года в «Литературной газете» вышла разгромная статья В. М. Инбер о книге стихов «Эрцинский лес» (Омск, 1946). После резкой критики и «проработки» в Москве, Омске и Новосибирске тираж книги был уничтожен, и доступ к печати закрылся на девять лет. Всё это время поэт пишет «в стол» и зарабатывает переводами.

Переводил на русский язык стихотворения английских (Ч. Дибдин, А. Теннисон), чешских (Ян Неруда), чилийских (Пабло Неруда), венгерских (Э. Ади, А. Гидаш, Д. Ийеш, Ш. Петефи, И. Мадач, Й. Аттила), литовских (Э. Межелайтис), польских (Я. Кохановский, А. Мицкевич, Ю. Тувим, Ю. Словацкий, Ю. Пшибось, А. Важик, Ц. Норвид, К. Галчинский), французских (А. Рембо, В. Гюго, Ш. Бодлер), итальянских (С. Квазимодо, А. Северини), югославских (О. Жупанчич, М. Крлежа) и других поэтов. По словам Л. М., он перевёл около ста тысяч стихотворных строк. За переводческую деятельность награждён правительством Венгрии орденами «Серебряный Крест» (1949), «Золотая Звезда» (1964) и «Серебряная Звезда» (1970).

Первая книга после вынужденного простоя вышла в 1955 году Книга «Стихи» была «первым поэтическим бестселлером» после войны, сразу стала редкостью. В 1957 г. она была переиздана. После этого Мартынова стали печатать так часто, что Ахматова по этому поводу с неудовольствием заметила, что «поэту вредно часто печататься». Несмотря на признание, поэт ведет закрытый образ жизни, и уже при жизни его называют не иначе как «тихий классик».

Историки литературы часто упоминают имя Мартынова в связи с выступлением на общемосковском собрании писателей 31 октября 1958 года, где речь шла о Б. Л. Пастернаке. Вернувшегося только что из Италии Л. Мартынова вызвали на трибуну рассказать об отношении итальянцев к Пастернаку. Мартынов выразил раздражение «сенсационной трескотнёй» заграничной печати вокруг одного имени. Хотя Мартынов присоединил свой голос к хору осуждавших Пастернака, отмечалось, что его выступление было далеко не самым резким.

В 1960-1970 гг. пишет книгу мемуарной прозы, которую задумывал назвать «Стоглав». Сам поэт писал, что «Стоглав» «касается не только возникновения того или другого моего стихотворения, но, будучи правдив и ясен, по возможности - всего строя жизни». Однако время и цензура не позволили напечатать все главы одновременно, потому последовательность глав нарушена. Первый сборник автобиографических новелл «Воздушные фрегаты» вышел в 1974 г. По красоте стиля и широте охвата его можно назвать «энциклопедией» жизни омских художников 1920-1940-хх годов. Второй сборник новелл - «Черты сходства» - вышел уже после смерти поэта (М., Современник, 1982). И, наконец, спустя четверть века, в 2008 году были напечатаны все остальные новеллы книги «Стоглав» (М., Вече, 2008).

В 1979 году умирает жена Нина, а 21 июня 1980 года и сам поэт. Похоронен в Москве на Востряковском кладбище.

Награды и премии

• Государственная премия СССР (1974) - за книгу стихов «Гиперболы» (1972)
• Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1966) - за книгу стихов «Первородство»
• Три ордена Трудового Красного Знамени (1964, 1970, 1975)
• «Серебряный Крест» (Орден труда с рубинами, 1949 г.), «Золотая Звезда» (1964 г.) и «Серебряная Звезда» (1970 г.) (все - Венгрия)
• Орден Кирилла и Мефодия I степени (Болгария) (1976)

Адреса

• 1905-1909 - ул. Лагерная (ныне - ул. Жукова; дом не сохранился).
• 1909-1932, 1935-1946 - ул. Красных Зорь, д. 30 (до 1919 г. - Никольский проспект). Памятник истории и культуры регионального значения «Жилой дом А. П. Вальса», сохранившийся одноэтажный деревянный дом; ныне находится под угрозой сноса.

• 1946-1957 - ул.11-я Сокольническая, д. 11, кв. 11 (ныне - ул. 4-я Сокольническая; дом не сохранился).
• 1957-1980 - Ломоносовский пр.

Музыкальные произведения на стихи поэта

На стихи Мартынова написано немного песен. Одним из первых музыкальных произведений стала кантата И. Дунаевского «Мы придём!» (1945). Кантата была написана в годы войны и отличается «драматическим пафосом и скорбной торжественностью».

В пятидесятые годы М. Таривердиев написал вокальный цикл на стихи «Вода», «Листья», «Вечерело». У барда В. Берковского есть песня «Ты относишься ко мне, как к полям…». В 1980-х гг. В. Бутусов (рок-группа «Наутилус Помпилиус») в первом альбоме «Переезд» использовал венгерскую поэзию в переводе Мартынова («В итальянской опере», «Битва с магнатом», «Музыка», «Ястребиная свадьба»). В следующих альбомах «Наутилус» так же прибегал к поэтическим переводам Мартынова - «Князь тишины» Эндре Ади стал заглавной песней для пятого альбома «Наутилуса».

Александр Локшин написал симфонию № 9 для баритона и струнного оркестра на стихи Леонида Мартынова (1975 год). Антон Шатько - песню «Нежность». Опера Андрея Семёнова «Омский пленник», 1996-1997 гг. (по поэме «Правдивая история об Увенькае, воспитаннике азиатской школы толмачей в городе Омске»).

В 2001 году композитор Владимир Евзеров написал песню "Лира" на стихи Мартынова, которую спел Валерий Леонтьев

Память о поэте

• В 1985 г. в доме-музее Ш. Петёфи в Кишкёрёшё (Венгрия) был открыт «парк» из скульптурных портретов крупнейших поэтов разных стран, переводивших Петёфи. 26 июля 1985 г. были установлены первые три памятника: поэтам Джузеппе Касони (Италия), Л. Мартынову и Ивану Вазову (Болгария). Памятник Л. Мартынову выполнил скульптор Тамаш Сабо (Tam?s Szab?). В настоящее время в «парке» увековечены 14 переводчиков поэзии Петёфи. Эта венгерская скульптура остаётся единственным в мире памятником Л. Мартынову.
• В 1995 году именем поэта назван бульвар в Омске. Поэт на этой улице не жил, но жил недалеко отсюда, на ул. Красных Зорь, д. 30 (бывший Никольский проспект). В начале бульвара в 2001 году был заложен памятный камень (трехтонный базальтовый камень) со словами на гранитной доске: «Капитану воздушных фрегатов Леониду Мартынову от омичей». Сегодня на бульваре Мартынова есть целая аллея литераторов: установлены памятные знаки-камни литераторам, чьи судьбы связаны с Омском, в том числе современникам поэта: П. Васильеву, П. Драверту, Г. Вяткину, А. Сорокину и другим.
• Имя поэта присвоено одной из муниципальных библиотек Омска.
• В Омске, как правило - в мае, проходят «Мартыновские чтения». Всего они были четырежды: в мае 1983, 1985, 1995 и 2005 годов. В 2005 г. они проходили в рамках юбилейных мероприятий, посвящённых 100-летию Мартынова. Исследователи сетуют, что литературное наследие Мартынова обширно, что ещё не всё напечатано, и многое затерялось в старых отечественных изданиях.

• 11 лет Мартынов жил в Москве по адресу 11-я Сокольническая улица, дом номер 11, квартира номер 11, комната площадью 11 квадратных метров. Число одиннадцать поэт считал счастливым. И завещал в день смерти положить ему на грудь одиннадцать камней из своей коллекции.
• В юности Мартынов, катаясь на лодке с другом на Иртыше, из озорства «срезал нос» глиссеру, на котором, как потом выяснилось, находился и наблюдал за происходящим сам адмирал Колчак. На причале друзей поджидали офицеры с глиссера. Однако Верховный правитель сказал им: «Пропустите господ гимназистов!», и инцидент был исчерпан.
• В 1932 г. «антисоветский ссыльный литератор» Мартынов писал ходатайство о переводе его вне Севкрая. Спустя год Москва разрешила: «Можно направить в Ср. Азию». Однако за прошедшее время коренным образом изменилась личная жизнь поэта, и он написал новое заявление с просьбой оставить его в Вологде.
• Друзья Л. Мартынова, писатели, композиторы и художники:

• В. Бутусов в первом альбоме «Наутилуса» использовал стихи венгерских поэтов в переводе Мартынова.
• Юрий Визбор высоко ценил поэмы Л. Мартынова, особенно «Тобольского летописца», и за день до смерти, в больнице, читал эту поэму вслух.
• Б. Слуцкий написал стихотворение «О Л. Н. Мартынове», которое имело подзаголовок «Статья»

Библиография

Стихотворения, поэмы, проза

• Грубый корм, или Осеннее путешествие по Иртышу: [Очерки] М.: Федерация, 1930.
• Стихи и поэмы. Омск: Областное издательство, 1939.
• Крепость на Оми: [Исторический очерк]. Омск: Омское областное государственное издательство, 1939 (на обложке: 1940).
• Поэмы. Омск: Государственное издательство, 1940.
• Поэмы. М.: Советский писатель, 1940.
• За Родину: Стихи. Омск, Омгиз, 1941.
• Мы придём: Книга стихов. Омск: Областное государственное издательство, 1942.
• Вперёд, за наше Лукоморье! Омск, Омгиз, 1942.
• Жар-цвет: Книга стихов. Омск: Областное государственное издательство, 1943 (на обложке: 1944).
• Повесть о Тобольском воеводстве Омск: Омгиз, 1945 (переиздание: Новосибирск, Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1970).
• Лукоморье: Книга стихов. М.: Советский писатель, 1945.
• Эрцинский лес: Книга стихов. Омск: ОмГИЗ, 1945 (на обложке: 1946).
• Стихи. М.: Молодая гвардия, 1955 (переиздание: 1957).
• Лирика: Книга стихов. М.: Советский писатель, 1958.
• Стихотворения. М.: Художественная литература, 1961 (Серия «Библиотека советской поэзии»).
• Новая книга. Книга стихов. М.: Московский рабочий, 1962.
• Поэмы / [Вступительная статья С. Залыгина]. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1964.
• Стихи. М.: Правда, 1964 (Б-ка «Огонёк»).
• Первородство: Книга стихов. М.: Молодая гвардия, 1965.
• Стихотворения и поэмы в 2-х томах. М.: Художественная литература, 1965.
• Голос природы. Книга стихов. М.: Советский писатель, 1966.
• Стихотворения. М.: Художественная литература, 1967 (серия «Библиотечка русской советской поэзии в 50 книжках»).
• Людские имена: Книга стихов. М.: Молодая гвардия, 1969.
• Во-первых, во-вторых и в-третьих: Стихи разных лет. М.: Молодая гвардия, 1972.
• Гиперболы: Книга стихов. М.: Современник, 1972 (переиздание: Стихи. М.: Современник, 1978).
• Избранная лирика. М.: Детская литература, 1973.
• Воздушные фрегаты: Книга новелл. М.: Современник, 1974.
• Пути поэзии. М.: Советская Россия, 1975 (Писатели о творчестве).
• Земная ноша: Книга стихов. М.: Современник, 1976.
• Собрание сочинений: В 3 т. М.: Художественная литература, 1976-1977.
• Узел бурь: Книга стихов. М.: Современник, 1979.
• Золотой запас: Книга стихов. М.: Советский писатель, 1981.
• Черты сходства: Новеллы. М.: Современник, 1982.
• Река Тишина: Стихотворения и поэмы, 1919-1936. (Предисловие С.Залыгина) М.: Молодая гвардия, 1983 (серия «В молодые годы»).
• Стихотворения и поэмы. М.: Современник, 1985 (Библиотека поэзии «Россия»).
• Воздушные фрегаты: Новеллы. Омск: Омское книжное издательство, 1985.
• Стихотворения и поэмы. Л.: Советский писатель, 1986 (Библиотека поэта. Большая серия).
• Стихотворения. М.: Советская Россия, 1987 (серия «Поэтическая Россия»).
• Избранные произведения в двух томах. М.: Художественная литература, 1990.
• Дух творчества: Стихотворения, поэмы. М.: Русская книга, 2000.
• У дверей вечности: Стихотворения. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000.
• «Буря календарь листала…» М.: Молодая гвардия, 2005.
• Избранное. М.: Мир энциклопедий Аванта +, Астрель, 2008 (серия «Поэтическая библиотека»).
• Дар будущему: Стихи и воспоминания / Сост. Г. А. Сухова-Мартынова, Л. В. Сухова. М.: Вече, 2008.

Книги переводов

Большинство переводов вышли в коллективных сборниках переводов, хрестоматий, антологий. Ниже приведены семь книг переводов поэта.

• Такташ Х. Стихи / Пер. с татар. Л. Мартынова. М., 1948.
• Мадач Имре. Трагедия человека: Пьеса / Пер. с венг. Леонида Мартынова. М., 1964.
• Поэты разных стран: Стихи зарубежных поэтов в переводе Леонида Мартынова. М.: Прогресс, 1964. (Серия «Мастера поэтического перевода», вып.2).
• Такташ Х. Письма в грядущее: Стихотворения и поэмы / Пер. с татар. Л. Мартынова. Казань, 1971.
• Ади Э. Стихи / Пер. с венг. Леонида Мартынова. М., 1975.
• Межелайтис Э. Голос / Стихи в пер. Л. Мартынова. Вильнюс, 1977.
• Вёрёшмарти М. Чонгор и Тюнде: Пьеса-сказка / Пер. с венг. Л. Мартынова. М., 1984.

О поэте

• Никульков А. Леонид Мартынов. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн.изд-во, 1969.
• Дементьев В. В. Леонид Мартынов. Поэт и время. М.: Советский писатель, 1971 (1986 - издание второе, дополненное).
• Лавлинский Л. Беседы с Леонидом Мартыновым // Поэт и критик. М.: Художественная литература, 1979. С. 3-56.
• Лавлинский Л. Мастерская вулкана (Беседы с Леонидом Мартыновым) // Мета времени, мера вечности: Статьи о современной литературе. М.: Художественная литература, 1986.
• Урбан А. Эпох соприкасатель (Леонид Мартынов) // В настоящем времени: Монография. Л.: Советский писатель, 1984. С. 210-253.
• Павловский А. Мирознание Леонида Мартынова // Советская философская поэзия. (Очерки). Л.: Наука, 1984. С. 83-127.
• Поварцов С. Над рекой Тишиной. Омск: Омское книжное издательство, 1988.
• Капитан воздушных фрегатов: К 90-летию со дня рождения Л. Н. Мартынова / Сост. И. Девятьярова. Омск: Департамент культуры и спорта администрации г. Омска, 1995.
• Сын Гипербореи: Книга о поэте. Омск: Инкомбанк, 1997.
• Воспоминания о Леониде Мартынове. Сборник. / Составители Г. А. Сухова-Мартынова и В. Г. Утков. М.: Советский писатель, 1989.
• Красников Г. Время собирать камни мироздания (Вступительная статья) // Л. Мартынов. Буря календарь листала. М.: Молодая Гвардия, 2005. С. 5-48.
• Шайтанов И. Леонид Мартынов / Художественные поиски и традиции в современной поэзии //Русская литература XX века. Под ред. В. В. Агеносова. 11 кл. Ч.2. М.: Дрофа, 2007.

Мартынов Леонид Николаевич (1905 - 1980), поэт, переводчик.

Родился в Омске в семье техника путей сообщения, детство провел на Великом Сибирском железнодорожном пути, в служебном вагоне отца. Закончил 4 класса гимназии в Омске. Начал писать стихи гимназистом. Первая публикация в 1921 («Мы - футуристы невольные…» - в омском журнале «Искусство»). Был сельским книгоношей, участвовал в геолого-геодезических экспедициях, много ездил по Сибири, Семиречью, Туркестану.

«Опасный» интерес Мартынова к прошлому Сибири послужил в 30-е основанием для ссылки (и его друга поэта С. Маркова) на Север, в Вологду (образ «прохожего» в стихотворении «Замечали - / По городу ходит прохожий?..» (1935, 1945) - автобиографический).

По возвращении в Омск Мартынов пишет поэмы (первые поэмы: «Старый Омск», «Адмиральский час», обе - 1924): «Правдивая история об Увенькае, воспитаннике азиатской школы толмачей в городе Омске» (1935-36), «Рассказ о русском инженере» (1936), «Тобольский летописец» (1937), «Домотканая Венера» (1939), «Поэзия как волшебство» (1939) и др. В поэмах-повестях фабульная выдумка при исторической подлинности рассказа, глубокое знание фольклорно-этнографического, историко-бытового материала, многоголосье, масштабность историко-философского фона. Сибирь в эпосе Мартынова - страна цивилизации, творимой людьми разных сословий, возникшей на перекрестке культур многих народов; Сибирь в поэмах - земля, рождающая и принимающая под свое покровительство души сильные, яркие и свободные. Оригинальная стихотворная манера: классический размер передан длинной, прозаизированной строкой.

Первая книга Мартынова - «Стихи и поэмы» (1939) - вышла в Омске. В 1940 в Москве и Омске появились 2 сборника под заглавием «Поэмы». В сборниках «Лукоморье» и «Эрцинский лес» (оба - 1945) находит завершение сказочно-фантастическая тема Лукоморья, характерная для лирики 30-х.

Обвиненный послевоенной критикой в аполитичности и вневременности своей поэзии, певец Лукоморья почти на десятилетие был лишен возможности печататься. Широкая известность Мартынова началась с выходом сборника «Стихи» (1955), созвучного поре общественного обновления, раскрепощения человека, освобождения его от страхов: «…На деревьях рождаются листья, / Из щетины рождаются кисти, / Холст растрескивается с хрустом, / И смывается всякая плесень…/ Дело пахнет искусством. / Человечеству хочется песен» («Что-то новое в мире…», 1948, 1954); определяют основную тональность поэзии Мартынова книги стихов «Градус тепла», «Из смиренья не пишутся стихотворенья», «След», «Голоса» и др.

В сборниках «Новая книга» (1962), «Первородство» (1965), «Голос природы» (1966), «Людские имена» (1969), «Гиперболы» (1972) - явление поэта-лирика, утверждающего строить - в стихах - «свою державу», где он «заново все создает». Мартынов - летописец духовных сдвигов в сознании людей ХХ столетия; лирика - дневник состояний, в которых пребывало и еще пребудет человечество (стихи Мартынова дальнозорки). Эмоциональная реакция поэта на происходящее в мире рождается в лирике Мартынова как прямое следствие познания этого мира (читатель стихов приобщается к самому процессу познания - с точки зрения археолога, астронома, математика, биофизика и др.). В лирике Мартынова сильно выражено возрожденческое начало, мысль об ответственности человека за все происходящее, за судьбу Земли («Дедал», «Люди», «Мне кажется, что я воскрес…», «Царь природы» и др.).

В сборниках «Узел бурь» (1979), «Золотой запас» (опубл. 1981) - лирика итогов («…сделав все резкие выпады, / Ты медленно делаешь выводы»), к которым поэт приходит перед бездной вечности.

МАРТЫНОВ, ЛЕОНИД НИКОЛАЕВИЧ (1905–1980), русский поэт, переводчик, мемуарист. Родился 9 (22) мая 1905 в Омске в семье инженера-строителя железной дороги, детство провел в служебном вагоне отца на Великом Сибирском пути. Учебу в Омской классической гимназии прервали революционные события. В 1920 вошел в группу омских футуристов. С 1921 публиковался в местной прессе – заметки в газете «Рабочий путь» и стихи в журнале «Искусство», позднее в журналах «Сибирские огни», «Сибирь», газете «Омский водник». Пытался поступить во ВХУТЕМАС в Москве; вернулся домой из-за житейских неурядиц (голод, болезнь); занимался самообразованием. По журналистским поручениям и по собственной охоте меняя занятия (от сельского книгоноши до участника геолого-геодезических экспедиций), много ездил по Сибири, что впоследствии нашло отражение в его книге очерков Грубый корм, или Осеннее путешествие по Иртышу , 1930.

В ранних стихах Мартынова, в поэмах Зверуха (1925), Золотая лихорадка (1926) романтическая дерзость, вызов судьбе, острое ощущение тектонических сдвигов истории противопоставлены, в духе «конкистадорской» (Н.С.Гумилев) и «контрабандистской» (Э.Г.Багрицкий) поэзии, уныло-прозаическому существованию нэпманского мещанства, отличаясь, однако, фундаментальной опорой на прошлое, чувством «праистории», державным восприятием величественного и древнего простора Сибирской равнины. Живой интерес к минувшим дням Сибири, к ее конкретным историко-бытовым реалиям диктует Мартынову поэмы Старый Омск , Адмиральский час (обе 1924), Сестра (1939). Позднее побывал в северорусских городах Архангельске, Вологде (куда после ареста в 1932 по обвинению в контрреволюционной пропаганде был отправлен в административную ссылку в 1933–1935), в Ярославле, что укрепило его интерес к истории, этнографии, к сложнейшему переплетению межнациональных влияний и культурных пластов. Одновременно тема социалистического строительства, основная для очерковой прозы Мартынова тех лет, отражена и в его тогдашних стихах.

Историческому прошлому азиатской России (с неизменной проекцией в настоящее) Мартынов посвятил цикл поэм: Патрик (1935), Правдивая история об Увинкае (1935–1936), Рассказ о русском инженере (1936), Тобольский летописец , Искатель рая (обе 1937), Волшебные сады (1938), Исповедь Елтона , Сказка про атамана Василия Тюменца , Домотканая Венера (все 1939). К нему примыкают исторические баллады Бусы , Пленный швед , Ермак и др. Искусно выстроенная фабула, прекрасное знание фольклорно-этнографического и историко-бытового материала, масштабность исторического фона и глубина философского осмысления, обаяние героя, талантливого и бескорыстного мечтателя-одиночки, умелая стихотворная стилизация народного раешника заставили говорить о Мартынове как о своеобразном историке-бытописателе и поэте-мыслителе. Развитием историко-бытовой сибирской темы, «подкрепляющим» поэзию Мартынова, стала его художественно-очерковая проза (Крепость на Оми , 1939; Повесть о Тобольском воеводстве , 1945, один из эпизодов которой развернут в поэму Дукс Иван непотребный и многогрешный ).

Сказочно-фантастический мотив поисков страны счастья определил тональность поэтических сборников Лукоморье и Эрцинский лес (оба 1945), осужденных тогдашней критикой за отрыв от времени и аполитичность. В то же время В.В.Маяковский и А.А.Блок повлияли на раннюю урбанистическую и любовную лирику Мартынова, с годами набиравшую силу.

В годы Великой Отечественной войны Мартынов вводит в свои стихи и очерки тему историко-культурной преемственности. Конец 1940-х годов в поэзии Мартынова – время полноты светлого ощущения бытия, динамизма и радостного восприятия мира, переживания внутренней свободы, открытости всему окружающему – событиям, природе, людям (стихотворения Мне кажется, что я воскрес..., Царь природы , Дедал , Люди , Европа , Свобода и др.).

Аллегорическая насыщенность, философская многоплановость, изысканная ритмика, аллитерационное богатство сообщают особую прелесть лирике Мартынова, во многом предвосхитившей поэзию шестидесятников, особенно А.А.Вознесенского и А.А.Ахмадулиной (напр.: «Ночь была, мгла легла. / Но, как порох, / Вспыхнул вдруг алый свет в светофорах...», Муха , 1941; «Вода / Благоволила / Литься! // Она / блистала / Столь чиста, / Что – ни напиться, / Ни умыться // И это было неспроста», Вода , 1946; «Все-таки / Разрешилась, / Больше терпеть не могла, / Гнев положила на милость. / Слышите: / Градус тепла!», Градус тепла , 1954; «Пруд, / Как изумруд, / Только берег круг. // Грот, / Но в этот грот / Замурован вход. // Так / У каждых врат / Множество преград», Рай , 1957). Однако с 1960-х годов в поэзии Мартынова, наряду с усилением диалогического начала, разговорной интонации, введением научно-технической лексики, все чаще звучат газетно-публицистические, почти официозные ноты (Учитель ; Революционные небеса ; Октябрь , который «порвал немало уз, / И, грубо говоря, / Проветрил чертоги муз / Ветрами Октября»; Революция , стимулировавшая, по Мартынову, появление идей В.Татлина, М Шагала, С.Коненкова; Ленин и Вселенная , где говорится о том, что «мысли и чувства Владимира Ленина, / Те иль иные его размышления, / И для соседей по космосу ценны»).

Необычайное жанровое разнообразие, экспериментальный характер поздней лирики Мартынова рождают как образцы плодотворного синтеза аналитико-журналистско-поэтического начал («Я провожал / Учительницу средней...», 1960), так и претенциозную бессмыслицу («Добрый мир, / Который я люблю, / Ты недавно вышел из окопов. / Я тебе чего-нибудь куплю / В магазине изотопов», Ленинский проспект , 1960), как остроумное формотворчество («В келье старец виден еле-еле. / «Отче, чем ты грезишь в недрах ночи?», Келья летописца , 1969), так и полуофициальной банальности («И ночь. И снова ветрено и сыро. / И вихри так сшибаются с листвой, / Как будто бы над самой головой / Плывет не лайнер в бездне буревой, / А мечется, как смуглый ангел мира, / Индира Ганди в шубке меховой», Газетная тема , 1971).

Особый пласт поэзии Мартынова – произведения об искусстве и его творцах (сонет Поэзия , стихотворения Рифма , Крест Дидло , «баллады» о земляке поэта композиторе В.Шебалине, о художнике Н.К.Рерихе, об отечественных поэтах – Явление Тютчева ; Вздохи Антиоха , посвященный А.Д.Кантемиру, и мн. др.), а также об эпохальных событиях и лицах мировой культуры (Овидий в Рим писал в тоске... , Чернильница Лютера , О, литература осьмнадцатого столетья... , Кто нынче читает Парни ?... ).

Лучшие стихи Мартынова – раннего и в сборниках Первородство (1965; Государственная премия РСФСР, 1966), Гиперболы (1972; Государственная премия СССР, 1974, где в стихотворении Творчество выдвинут тезис «дерзости простоты», необходимой поэтическому искусству в период научно-технической революции, «когда создаются сложнейшие вещи – подобия солнцу, заменители лун»), Земная ноша (1976), Узел бурь (1979), Золотой запас (1981) – обогатили русскую поэзию 20 в. интеллектуальным разнообразием, тонкой словесной игрой, богатством интонационной палитры, необычной рифмовкой.

Талантливым мемуаристом обнаружил себя Мартынов в сборнике автобиографических новелл Воздушные фрегаты (1974), в книге воспоминаний Знак бесконечности (1980). Широко известен Мартынов – переводчик поэзии с английского, французского, итальянского, польского (в т.ч. А.Мицкевича), чешского, венгерского (в т.ч. Д.Ийеша, Ш.Пётефи), литовского (в т.ч. Э.Межелайтиса) и других языков (сборник Поэты разных стран , 1964; книга стихов и поэм татарского поэта Такташа Хади, 1955, и др.).

Леонид Мартынов в юности. Фото 1920-х

А ты?
Входя в дома любые -
И в серые,
И в голубые,
Всходя на лестницы крутые,
В квартиры, светом залитые,
Прислушиваясь к звону клавиш
И на вопрос даря ответ,
Скажи:
Какой ты след оставишь?
След,
Чтобы вытерли паркет
И посмотрели косо вслед,
Или
Незримый прочный след
В чужой душе на много лет?

Сибирский летописец, снискавший ранние лавры ироническими переложениями тобольских хроник, что принесло ему славу умницы и тавро бунтовщика, по каковой причине подвергся репрессиям.

После войны - один из мощнейших поэтов, ставший своеобразным интеллектуальным вероучителем "шестидесятников".

«совершенно не стремясь к этому, Леонид Николаевич и внешне более всего походил на поэта. Когда рослый, крепкий, с высоко поднятой головой, углубленный в себя, он проходил по улице, казалось, его окружает какая-то тайна ».

Алтайский писатель Марк Юдалевич

Леонид Николаевич Мартынов родился 22 мая 1905 года в Омске в семье гидротехника путей сообщения Николая Ивановича Мартынова и дочери военного инженера, учительницы Марии Григорьевны Збарской в Омске. Сибирский род Мартыновых идёт от «владимирского коробейника-книгоноши Мартына Лощилина, осевшего в Семипалатинске».

Леонид Мартынов дебютировал в печати в 1921 заметками в омских газетах «Сигнал», «Гудок», «Рабочий путь». Первые стихотворения были напечатаны в сборнике «Футуристы», изданном в походной типографии агитпарохода «III Интернационал». Он входил в футуристическую литературно-художественную группу «Червонная тройка» (1921—1922).

В конце 1921 Мартынов уезжает поступать во ВХУТЕМАС , однако вскоре вернулся из-за неустроенности быта.

В 1924 году Мартынов стал разъездным корреспондентом газеты «Советская Сибирь» (Новониколаевск), он исколесил всю Западную Сибирь и Казахстан. Участвовал в геологических экспедициях.

Журналист Н.В. Феоктистов, поэт Л.Н. Мартынов

В 1927 году редактор «Звезды» Тихонов напечатал стихотворение ЛеонидаМартынова «Корреспондент», первая публикация за пределами Сибири.

В 1930 году в Москве вышла первая книга Мартынова — очерки о Прииртышье, Алтае и Казахстане «Грубый корм, или Осеннее путешествие по Иртышу» (1930).

На фотографии 1929 Марков (он средний среди стоящих) среди сибирских писателей. Стоят рядом с ним Е. Забелин, Л. Мартынов; сидят - Н. Анов, Н. Феоктистов, И. Ерошин.

В 1932 Мартынов сдал в редакцию «Молодой гвардии» книгу «новелл о любви и ненависти в годы начала социалистической перестройки», которую так и не напечатали и которая считается ныне пропавшей.

Художник В. Уфимцев, С. Марков и Л. Мартынов склонились над африканским идолом, изваянным Уфимцевым из берёзового обрубка. Фотография в доме Мартынова

В 1932 Леонид Николаевич Мартынов был арестован по обвинению в контрреволюционной пропаганде и осужден по делу так называемой «Сибирской бригады» по статье 58/10 УК РСФСР к высылке на три года в Северный край. (Реабилитирован прокуратурой СССР 17 апреля 1989 посмертно). Административную ссылку Леонид Мартынов провёл в Вологде, где жил с 1932 до 1935. Работал в местной газете «Красный Север», там он встретился с будущей женой, Ниной Поповой. После ссылки они вдвоём вернулись в Омск.

Началом «настоящей литературной известности» поэт называет публикации «Увенькая» и «Тобольского летописца» в «Сибирских огнях» Вивиана Итина в 1936. По словам Мартынова, Итин сыграл большую роль в его жизни: "…Нас объединяли многие творческие и, я бы сказал, политические, государственные интересы ".

В 1939 к Мартынову пришла литературная известность: вышла книга «Стихи и поэмы» (Омск, 1939). Поэмы с исторической сибирской тематикой заметил и оценил К. М. Симонов в рецензии «Три поэмы» («Литературная газета», июль 1939). На следующий год вышел исторический очерк об Омске «Крепость на Оми» и книги «Поэмы» (вышли одновременно в Москве и Омске).

В 1942, благодаря хлопотам писателя Калинченко Мартынов был принят в Союз писателей СССР. В 1943 Симонов предложил емусвоё место фронтового корреспондента в «Красной Звезде». Мартынов вернулся в Омск «за вещами», но был тут же призван в армию, в Омское пехотное училище. По состоянию здоровья был освобождён от военной службы, и служил как литератор — писал историю училища.

Сборник «Лукоморье», «зарезанный» А. А. Фадеевым, усилиями нового председателя Союза писателей СССР Н. С. Тихонова вышел в 1945 году.

ЛУКОМОРЬЕ

Кто ответит — где она: Затопило ее море, Под землей погребена, Ураганом сметена? Кто ответит — где она, Легендарная страна Старых сказок — Лукоморье? . . . . . . . . . . . . Здравствуй, северная Русь! Ты, Югра-соседка, здравствуй! Сказка, здесь над былью властвуй! Различить вас не берусь. Ветер северный, могуч, гонит тучи снеговые,— У них выи меховые. Белки валятся живые, Соболя летят седые из косматых этих туч Прямо в тундру, за Урал. Там мой пращур их и брал. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Знаю я: Где север дик, Где сполоха ал язык,— Там и будет Лукоморье! Там, у дальних берегов, где гремят морские воды, Где восстали из снегов возрожденные народы,— Лукоморье там мое! Там стоит она, богата, Опираясь на копье, а быть может, на ружье, Молодая дева Злата. Я не знаю, кто она — Инженер или пастушка, Но далекая избушка, что за елками видна, Снова сказками полна. Здравствуй, дивная страна! 1945

В феврале 1946 Леонид Мартынов переезжает в Москву. В декабре 1946 в «Литературной газете» вышла разгромная статья В. М. Инбер о книге стихов «Эрцинский лес» (Омск, 1946). После резкой критики и «проработки» в Москве, Омске и Новосибирске тираж книги был уничтожен, и доступ к печати закрылся на девять лет.

И вскользь мне бросила змея: У каждого судьба своя! Но я-то знал, что так нельзя - Жить извиваясь и скользя.

1949

Всё это время поэт писал «в стол» и зарабатывал переводами. Переводил на русский язык стихотворения английских (Дибдин, Теннисон), чешских (Ян Неруда), чилийских (Пабло Неруда), венгерских (Ади, Гидаш, Ийеш, Петефи, Мадач, Аттила), литовских (Межелайтис), польских (Кохановский, Мицкевич, Тувим, Словацкий, Пшибось, Важик, Норвид, Галчинский), французских (А. Рембо, В. Гюго, Ш. Бодлер), итальянских (Квазимодо, Северини), югославских (Жупанчич, Крлежа). По словам Леонида Мартынова, он перевёл около ста тысяч стихотворных строк. За переводческую деятельность награждён правительством Венгрии орденами «Серебряный Крест»(1949), «Золотая Звезда» (1964) и «Серебряная Звезда» (1970).

Первая книга после вынужденного простоя вышла в 1955. Книга «Стихи» была «первым поэтическим бестселлером» после войны, сразу стала редкостью. В 1957 она была переиздана. После этого Мартынова стали печатать так часто, что Ахматова по этому поводу с неудовольствием заметила, что «поэту вредно часто печататься». Несмотря на признание, поэт вёл закрытый образ жизни, и уже при жизни его называют не иначе как «тихий классик».

Историки литературы часто упоминают имя Мартынова в связи с выступлением на общемосковском собрании писателей 1958, где речь шла о Пастернаке. Вернувшегося только что из Италии Мартынова вызвали на трибуну рассказать об отношении итальянцев к Пастернаку. Мартынов выразил раздражение «сенсационной трескотнёй» заграничной печати вокруг одного имени. Сообщество литераторов простило это выступление Мартынову, который искренне не любил Пастернака.

В 1960—1970 Мартынов пишет книгу мемуарной прозы, которую задумывал назвать «Стоглав». Он писал, что «Стоглав» «касается не только возникновения того или другого моего стихотворения, но, будучи правдив и ясен, по возможност и — всего строя жизни» . Однако , последовательность глав была нарушена, так как время и цензура не позволили напечатать все главы одновременно.

В 1974 вышел п ервый сборник автобиографических новелл «Воздушн ые фрегаты» По красоте стиля и широте охвата его можно назвать «энциклопедией» жизни омских художников 1920-1940-хх годов. Второй сборник новелл — «Черты сходства» — вышел после смерти поэта (1982). И спустя четверть века, в 2008 были напечатаны все остальные новеллы книги «Стоглав» (2008).

В 1979 году умирает жена Нина, а 21 июня 1980 года и сам поэт. Похоронен в Москве на Востряковском кладбище.

http://wreferat.baza-referat.ru/Леонид_Мартынов

НИТЬ

А почему По вечерам, Как все седые ветераны,

Рассказывая столь пространно

Про все, что было тут и там,

Ты, о участник старых драм,

Не говоришь про этот шрам?

Не хочешь трогать старой раны?

Слов подходящих не найдешь?.. —

Бедняк пырнул меня со страха. Ему сказали: «Уничтожь, Не то тебе — топор и плаха! Иди!» — и дали в руку нож. Ну вот, он и пырнул с размаху, Но шкуру этим не спасешь,— Сам стал он вскоре кучкой праха. Цена ему, конечно, грош. Но ведь жива его вдова, Да выросли теперь и дети. Что ж им вредить? К чему слова? Зачем воспоминанья эти! Пусть думают, что их отец

Достоин рая, а не ада.

Невинных разбивать сердец

Без надобности не надо.

Да эти раны бередить,

Бывает, и себе дороже.

Столетье можно погодить,

Пусть правда выяснится позже!

И он потрогал шрам на коже,

Шрам этот тонок был, как нить.

1970

Поэзия Отчаянно сложна,

И с этим очень многие боролись,

Крича, что только почвенность нужна,

В виду имея только хлебный колос.

Но иногда, в словесном щебне роясь,

И там, где не восходит ни зерна,

Ее мы обнаруживаем, То есть Она везде, и не ее вина, Что, и в земле и в небе равно кроясь, Как Эребус, венчая Южный полюс, Поэзия не ребус, но вольна Звучать с любого белого пятна, Как длинная и средняя волна, И на волне короткой весть и повесть!

1970

Одни стихи Приходят за другими, И кажется, Одни других не хуже: Иные появляются нагими. Другие — сразу же во всеоружье... Одни стихи — высокие, как тополь,— Внушают сразу мысль об исполинах, Другие — осыпаются, как опаль, Сорвавшаяся с веток тополиных. Одни стихи — как будто лось с рогами,— Ах, удалось!— встают во всем величье, Другие зашуршали под ногами Охотника, вспугнувшего добычу. И хорошо: Лось жив-здоров, пасется, И ничего дурного не стрясется!

1974

Последняя книга выдающегося поэта Мартынова. Родившийся в 1905 свидетель и участник глобальных перемен в жизни человечества, в сознании людей, Леонид Мартынов выступает в своей книге как интереснейший собеседник, чья память феноменальна, а круг интересов неисчерпаем. Стремление разобраться в собственной судьбе у поэта сочетается с глубокой заинтересованностью в судьбах своих соотечественников, верящих в свое будущее, борющихся за него.

• Б. Слуцкий написал стихотворение «О Л. Н. Мартынове», которое имело подзаголовок «Статья»

Мартынов знает какая погода
Сегодня в любом уголке земли:
Там, где дождя не дождутся по году,
Там, где моря на моря натекли.

Идёт Мартынов мрачнее тучи.
— ?
— Над всем Поволжьем — ни тучи,
Или: — В Мехико-сити мороз,
Опять бродяга в парке замерз.

Подумаешь, что бродяга Гекубе?
Небо над нами все голубей.
Рядом с нами бодро воркует
Россыпь общественных голубей.

Мартынов выщурит синие, честные,
Сверхреальные свои глаза
И шепчет немногие ему известные
Мексиканские словеса.

Тонко, но крепко, как ниткой суровой,
Он связан с этой зимой суровой,
С тучей, что на Поволжье плывёт,
Со всем, что на этой земле живёт.

Мне кажется, что я воскрес Я жил. Я звался Геркулес. Три тысячи пудов я весил С корнями вырывал я лес. Рукой тянулся до небес. Садясь, ломал я спинки кресел. И умер я... И вот воскрес Нормальный рост, нормальный вес Я стал как все. Я добр, я весел. Я не ломаю спинки кресел... И все-таки я Геркулес.