Лекция: Всемирная история как прогресс в осознании свободы. Об историческом прогрессе

Всемирная история – прогресс. Сначала восточные цивилизации, где свободен был только один человек, потом – античные, где свободны были лишь некоторые, и верх развития – германский мир, где свободны все. Различал свободу и произвол: свобода – когда спонтанность человеческого решения совпадает с условиями окружающего мира и возможностью реализовать эту спонтанность, произвол – когда спонтанность решения не совпадает с возможностью и соответственно бесполезна.

21. «Мировой дух» и основные этапы его саморазвития (Г. Гегель)

По Гегелю существует некая мировая идея, мировой дух, или объективная идея, которая обладает способностью к развитию. Развиваясь, этот мировой дух порождает на каждом этапе своего развития природу, общество, человека. Гегель разрабатывает диалектику как мировой дух. Этот мировой дух развивается, изменяется, а остальной мир меняется за духом. свободу как условие нравственного закона, который мы осознаем.

Сознание каждого человека - частица Мирового духа. Именно в человеке абстрактный и безличный мировой дух приобретает волю, личность, характер, индивидуальность. Таким образом, человек есть "конечный дух" Мирового духа . Через человека Мировой дух: проявляет себя в виде слов, речи, языка, жестов; целенаправленно и закономерно движется - действия, поступки человека, ход истории; познает себя через познавательную деятельность человека; творит - в виде результатов материальной и духовной культуры, созданной человеком.

В своем саморазвитии, т.е. на пути к полному познанию собственного содержания, абсолютная идея проходит три основных этапа, которые можно обозначить как логический, природный и духовный: 1) идеи сами по себе; 2) идеи в природе; 3) идеи в духе.

22. Философский иррационализм А. Шопенгауэра

философские концепции и учения, ограничивающие или отрицающие, в противоположность рационализму, роль разума в постижении мира. Иррационализм предполагает существование областей миропонимания, недоступных разуму, и достижимых только через такие качества, как интуиция, чувство, инстинкт, откровения, вера и т. п. Таким образом, иррационализм утверждает иррациональный характер действительности.

«мир … есть нечто существующее независимо от нашего интеллекта, но имеет свои основные предпосылки в функциях нашего мозга, за счет которых только и возможен такой объективный порядок вещей, поскольку время, пространство и причинность, на которых основаны все реальные объективные процессы, сами есть не что иное, как функции мозга»».

Поэтому есть мир, как он есть на самом деле, и есть мир, как он нам видится.

Кроме внешнего опыта и основанного на нем рационального познания существует внутренний опыт, причем интуитивное познание возникло раньше логического, поэтому разум должен быть дополнен интуицией. Интуиция наряду со всеми законами природы и общественной жизни, за ними, мы воспринимаем мир, прежде всего, как некое единство, обладающее особенностью: как мир в целом, так и любой его фрагмент, процесс частица, каким бы законам они ни подчинялись, - всем им присущее вечное и постоянное движение и изменение, то есть вечная вибрация (постоянное движение), которую Шопенгауэр называет «мировой волей».

Мировая воля есть некая сила, некое движение, творящее все вещи и процессы. Иногда, эти процессы приобретают направленный, последовательный характер. Так происходит тогда, когда воля предстаёт перед оком познания. Так, в зависимости от степени сознательности, мы фиксируем четыре основных ступени проявления «мировой воли»: силы природы, растительный мир, животное царство и, собственно, человек.

«Основное свойство мировой воли состоит в том, что она ни к чему не направлена… нет никакой конечной цели, то есть, нет никакого смысла».

Закон объективации: «Чем более совершенный и сознательный уровень обнаружения мировой воли достигается, тем более трагический характер он приобретает». Шопенгауэр: «Чем умнее и глубже человек, тем труднее и трагичней его жизнь». В противоречие входят две силы: стихия «мировой воли» и человеческий разум. В поисках смысла человек и создает различные религии и философии, чтобы сделать жизнь выносимой. Шопенгауэр полагает, что человечество уже изобрело средство спасения от отсутствия смысла - иллюзии, придумывание занятий. Человек - это существо, в котором «мировая воля» борется сама с собой.

23. Основные понятия и положения философии Ф. Ницше

Философия жизни С точки зрения философа, жизнь дается познающему субъекту в виде единственной реальности, которая существует для определенного человека. Если выделить основную идею, краткая философия Ницше отрицает отождествление разума и жизни. Всем известное утверждение "мыслю, следовательно существую" подвергается жесткой критике. Жизнь понимается в первую очередь как постоянная борьба противостоящих сил. Здесь на первый план выходит понятие воли, а именно воли к ней. Воля к власти философия жизни ницше краткоПо сути, к описанию этого явления сводится вся зрелая философия Ницше. Краткое содержание этой идеи можно изложить в следующем. Воля к власти представляет собой не банальное стремление к господству, к командованию. Это сущность жизни. Это творческая, активная, деятельная природа составляющих существование сил. Ницше утверждал волю как основу мира. Поскольку все мироздание представляет собой хаос, череду случайностей и беспорядок, именно она (а не разум) является причиной всего. В связи с идеями о воле к власти, в трудах Ницше появляется "сверхчеловек". Сверхчеловек Он предстает как некий идеал, отправная точка, вокруг которой центрируется краткая философия Ницше. Поскольку все нормы, идеалы и правила - это не более чем фикция, созданная христианством (насаждающим рабскую мораль и идеализацию слабости и страдания), сверхчеловек сокрушает их на своем пути. С этой точки зрения, отвергается идея бога как порождения трусливых и слабых. Вообще, краткая философия Ницше рассматривает идею христианства как насаждение рабского мировоззрения с целью сделать сильных слабыми, а слабых возвести в идеал. Сверхчеловек, олицетворяющий волю к власти, призван уничтожить всю эту ложь и болезненность мира. Христианские идеи рассматриваются как враждебные жизни, как отрицающие ее.

Истинное бытие Фридрих Ницше яростно критиковал противопоставление некоего "истинного" эмпирическому. Якобы должен существовать некий лучший мир, противоположный тому, в котором живет человек. Согласно Ницше, отрицание правильности реальности приводит к отрицанию жизни, к декадансу. Сюда же следует отнести понятие абсолютного бытия. Его нет, есть лишь вечный круговорот жизни, бесчисленное повторение всего того, что уже имело место быть.

24. Концепция материалистического понимания истории К.Маркса. Матери-альное производство как основа развития общества

Материалистическое понимание истории: люди должны производить материальные блага, которые необходимы для поддержания и воспроизведения жизни. Следовательно, материальное производство составляет основу жизни и развития общества.

Отношения между людьми, складывающиеся в процессе производства являются первичными. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их бытие, общественное бытие определяет их сознание и это сознание всегда есть общественное сознание.

Естественно-исторический процесс – это направленный, необходимый, объективный процесс, как любой естественный природный процесс, результат деятельности людей.

Способ производства – производственныхе отношения + производительные силы. Совокупность предметов и средств труда – средства производства. Общественные производительные силы – это созданные обществом средства производства, и прежде всего орудия труда и люди, которые приводят их в действие. В процессе производства люди вступают в производственные отношения. В данном случае процесс производства рассматривается не как технологический процесс, а как процесс социальный.

Производственные отношения сменяются под воздействием прогресса производительных сил Основным источником влияния на развитие производительных сил являются потребности общества, человека.

Среди законов общественного развития имеются такие, которые действуют на всех ступенях общественного развития: закон определяющей роли общественного бытия относительно общественного сознания, закон определяющей роли способа производства относительно структуры общества, закон определяющей роли базиса относительно надстройки

Но имеются и такие, которые присущи лишь некоторым периодам общественного развития -

закон разделения общества на классы и закон классовой борьбы.

25. Основные принципы диалектического материализма

Основными системообразующими принципами диалектического материализма являются:

принцип материальности мира, утверждающий, что материя первична по отношению к сознанию, отражается в нём и определяет его содержание (см. Основной вопрос философии);

принцип познаваемости мира, исходящий из того, что окружающий нас мир познаваем и что мерой его познанности, определяющей степень соответствия наших знаний объективной реальности, является общественно-производственная практика;

принцип развития, обобщающий исторический опыт человечества, достижения естественных, общественных и технических наук и на этой основе утверждающий, что все явления в мире и мир в целом находятся в непрерывном, постоянном, диалектическом развитии, источник которого - возникновение и разрешение внутренних противоречий, ведущие к отрицанию одних состояний другими и образованию принципиально новых качественных явлений и процессов (см. Диалектика);

принцип революционного преобразования мира, согласно которому историческая цель развития общества состоит в достижении свободы, обеспечивающей всестороннее гармоническое развитие каждой личности, в раскрытии всех её творческих способностей на основе коренного преобразования общества, достижения социальной справедливости и равноправия членов общества в рамках единой коммунистической формации;

принцип партийности, открыто провозглашающий социальную, классовую природу марксистско-ленинской философии и её непримиримость со всеми формами субъективного и объективного идеализма, агностицизма и антидиалектики (см. Метафизика).

Коренное отличие диалектического материализма от всех предшествующих философских систем состоит в том, что он выступает с момента своего возникновения как философия самого передового класса современности - рабочего класса, историческая миссия которого состоит в уничтожении всех форм эксплуатации человека и создании бесклассового общества.

26. Основные характеристики и идеи русской религиозно-идеалистической философии

Реальная, насущная проблема, которую видели перед собой русские философы – это проблема спасения человека как духовного, нравственного начала и восстановление его в его правах. Человек не есть только эмпирически-природное или социальное существо, полагали они, но он всегда есть нечто большее и сущность его заключена именно в духовном начале. Их глубоким убеждением было то, что человека нравственного, духовного невозможно вывести лишь из взаимодействия человека и социальной среды, а тем более из взаимодействия человека и природы, ибо как бы ни было велико их влияние на человека не они создают его. Если идти путем рационализма, то познание Бога возможно через познание мира. Но здесь человека подстерегает одна из серьезнейших опасностей. Чем глубже в познании мира на пути рационализма будет уходить человек, тем большая пропасть может открываться между Богом и человеком, и тем дальше человек будет уходить от Бога, а тем самым и от себя, либо низводя себя до уровня животного, либо превознося себя до уровня человекобога, причем, не снимая напряженность и трагизм сознания, а увеличивая их. Отсюда и неприязнь к рационалистической гносеологии. Выход виделся только в мистике, в мистическом слиянии с Богом. Бога нельзя доказать, но Бога нельзя и опровергнуть, однако, его можно открыть в себе и обрести тем самым истину в полном объеме, причем вечную и неизменную. Всякая рационалистическая аргументация в данном случае оказывается несостоятельной и просто излишней. Где кончается мышление, там начинается вера.

Данное направление философии в России выступило против дегуманизации человека, против превращения его в функцию, в фактор, средство для чего бы то ни было и для каких бы то ни было структур.

27. Русская идея (Вл. Соловьев, Н. Бердяев)

В процессе постепенного достижения человечеством всеединства и превращения его в богочеловечество Вл. Соловьев отводил приоритетную роль России.

Следует сразу же отметить, что в решении одной из основных философско-исторических проблем, а именно - проблемы единства и многообразия исторического процесса, Вл. Соловьев придерживался понимания исторического развития человеческого общества как единого в своей основе процесса. Все многообразие исторической реальности едино по своей сущности и имеет свое основание в Абсолюте (Боге). В этом заключается одна из основных содержательных характеристик исторического процесса в трактовке Вл. Соловьева.

человечество в своем развитии проходит три этапа: положительный, отрицательный и этап, синтезирующий первые два, или тезис, антитезис и синтез.

Человечество, следуя логике историософической триады, должно пройти в своем развитии три состояния: родовое (древнейший период), национально-государственное (современный период) и вселенское (будущее человечества). Соответственно, этими формами человеческой жизни «от начала истории три коренных силы управляли человеческим развитием»

Первая сила утверждает приоритет целого, то есть стремится подчинить человечество во всех сферах его жизни одному верховному началу

Вторая - стремится утвердить частные формы жизни

По закону развития - «неизбежно царство третьей силы», которая должна дать «человеческому развитию его безусловное содержание» через откровение «высшего божественного мира».

В основу русского национального типа, по Бердяеву, легли два противоположных начала: 1) природная, языческая стихия; 2) аскетически ориентированное православие.

Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности. Только творчество может выступать мерой богоподобия человека.

28. Проблема подлинного и неподлинного существования в экзистенци-ализме

В связи с этим единственным адекватным и самым глубоким знанием человека они объявили осознание каждым своей смертности и несовершенства, причем таким знанием обладает каждый, даже самый непросвещенный человек, пребывающий в своем обыденном, повседневном опыте. Ясперс характеризует сознание и знание такого человека, как “единственное небожественное откровение”, а Хайдеггер определяет человеческое бытие как “бытие к смерти”. Большинство представителей экзистенциализма не предлагают человеку никакой потусторонней перспективы и полагают, что человек и не должен убегать от осознания своей смертности. Возникающий в человеке страх смерти, страх перед ничто, как бы раскрывает человеку неподлинность его повседневной жизни, но одновременно раскрывает и суть его подлинной жизни, которая как раз и заключается в “бытии к смерти”.

Анализируя страх смерти, Хайдеггер выделяет два вида страха, которые испытывает человек. Житейский страх, т.е. боязнь потерять жизнь или некоторые жизненные блага и страх онтологический, т.е. страх –бессмысленного существования. Рано или поздно, так или иначе, человек сталкивается с ничто, встает перед ничто и ничто влечет его как пучина. В этой своей устремленности к ничто человек, по Хайдеггеру, разрушает, отбрасывает или “выносит за скобки” все относительное, все относительные достоверности, стремясь обрести нечто безусловное. Безусловное, которое ищет человек, как полагает Хайдеггер, открывается ему не в исторических “судьбоносных” целеуказаниях и решениях, не в религиозных мифах и не каких-то метафизических конструкциях, а в его собственных безотчетных действиях, которым Хайдеггер дает общее название “экзистирование”. Экзистировать – это, значит, выходить за пределы своего упорядоченного сознания, эмпирического повседневного кругозора и социально организованного опыта. Если человеку удается ощутить, “высветить” то единое, что проявляется в его потоке настроений и переживаний, то он придет к осознанию своей фундаментальной настроенности. Это и есть человек как он есть, а не то, что он думает о себе или думают о нем другие, чем он кажется себе и другим. Это и есть экзистенция. Настроения и безотчетно-безусловные действия даны человеку как ее знамения. Именно в них возвещается человеку его подлинное предназначение, которому он и должен посвятить себя. Быть собой, быть верным себе, выбрать самому себя самого – это основное экзистенциальное требование. Экзистенция – это судьба-призвание, которой человек должен следовать.

Человек, утверждают экзистенциалисты – это всегда возможность. Человек всегда может стать иным, нежели чем является в настоящее время. Из всех этих положений ясно только одно – неясность собственной самости, тайна же того, что есть человек, так и остается тайной. Человек – это проект. Человеку свойственно постоянно вопрошать о своем собственном бытии и человеческое бытие есть всегда нечто большее, чем оно есть в данный момент, ибо человеческое бытие – это бытие, проектирующее само себя. Именно этим человек и отличается от всех видов сущего и от животного в частности, ибо животное всегда есть то, что оно есть и пребывает в ощущении постоянного совпадения с собой.

29. Проблема свободы и ответственности личности в экзистенциализме
(Ж.-П. Сартр)

В экзистенциализме в большинстве случаев свобода - это условие и способ самореализации индивида. Можно сказать, что свобода в экзистенциалистской философии представляет два непременных условия: возможность выбора человеком самой цели, или свобода его воли; возможность достичь человеком поставленной цели, или свобода его действия. Свобода в экзистенциализме предстает как тяжелое бремя, которое должен нести человек, поскольку он личность и обречен быть свободным - быть самим собой.

Сартр: Сартр: свобода как нечто абсолютное, раз и навсегда данное. Через акт сознания и выбора «Я» придает миру значение и ценность.

Именно человеческая деятельность придает смысл окружающему миру. Предметы - это знаки индивидуальных человеческих значений. Вне этого они - просто данность.

“Другой” лишает меня моей самости, конституируя меня в “другого” и я перестаю быть “для-себя”. Даже в любви, утверждает Сартр, невозможно подлинное сближение между людьми, ибо “другой” стремится превратить меня лишь в средство удовлетворения своих желаний, в вещь. Именно отсюда и вытекает, что все межличностные отношения – это конфликт и как результат – одиночество. Мы одиноки. Нет мира, который был бы общим для всех людей. Есть только человек, замкнутый в своем собственном внутреннем мире и постоянно испытывающий, переживающий страх, тревогу, заботу, одиночество, скуку.

Вторым существенным моментом учения экзистенциалистов о человеке, его сущности является учение о свободе. Свобода утверждается ими как исходный принцип человеческого существования и основополагающая ценность. Человек – это свобода и нет никакой разницы между бытием человека и его свободным бытием, ибо человек не должен раньше быть, а уж потом стать свободным. “Человек осужден быть свободным, - пишет Сартр. – Осужден потому, что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает”. Человек “брошенный” в мир ничем не детерминирован, он всецело предоставлен себе, он свободен. Именно в процессе самосозидания, в становлении, в проекте человек и свободен. Как только он чего-то достигает и останавливается, он перестает быть свободным, застывая в неподвижном бытии вещей. Чтобы быть свободным, человек должен постоянно превосходить себя, стремиться "вперед", тем самым, сохраняя свою свободу. Человек свободен, ибо он подвижное, неопределенное бытие. Мы уже отмечали, что экзистенциализм свел существование к самосознанию (сознанию) индивида, а отсюда и соблазн рассмотреть свободу лишь как свойство сознания. Однако свобода отнюдь не свойство сознания в ряду других его свойств, но и не есть нечто отличное или изолированное от сознания. Само сознание и есть свобода. Но суть сознания в противоречии, в отрицании, таким образом, свобода – это всегда не то, что есть, а то, что должно быть. Отсюда для Сартра свобода – это свобода проекта, замысла.

30. Проблема отчуждения в экзистенциализме (Ж.-П. Сартр, А. Камю)

Экзистенциали́зм - направление в философии XX века, акцентирующее своё внимание на уникальности бытия человека, провозглашающее его иррациональным. Человек воспринимается всегда в процессе становления, в потенциальном переживании кризиса, который свойственен Западной культуре, в которой он переживает тревогу, отчаяние, отчуждение от самого себя и конфликты.

Человек сначала существует (появляется и занимает место в неосмысленном, грубо вещественном мире), а только потом он определяется - входит в область подлинных сущностей и смыслов. С точки зрения экзистенциалистов, человек потому и не поддается научному определению, что он первоначально ничего собой не представляет, он изначально лишен какой-либо природы, определяющей его индивидуальное, личностное бытие. Человек станет человеком лишь позже.

Человек есть лишь то, что он сам из себя делает. Человек сам делает себя и свою жизнь. Именно он сам стал трусом, лжецом, подлецом.

Второй принцип сартровского экзистенциализма: человек ответственен не только за себя, он отвечает и за всех людей.

Сартр: Современного индивида Сартр понимает как отчуждённое существо: его индивидуальность стандартизована (как стандартизован официант с профессиональной улыбкой и точно рассчитанными движениями); подчинена различным социальным институтам, которые как бы «стоят» над человеком, а не происходят от него (например, государство, которое представляет отчуждённый феномен - отчуждение у индивида способности принимать участие в совместном управлении делами), а, следовательно, лишена самого важного - способности творить свою историю. Отчуждённый от себя человек имеет проблемы с материальными предметами - они давят на него своим навязчивым существованием, своим вязким и солидно-неподвижным присутствием, вызывая «тошноту». В противовес этому Сартр утверждает особые, непосредственные, цельные человеческие отношения.

Г. по своему представил чел-кую историю. В своей работе по фил и истории он выдел 4-е его основ ериода: Восточн мир (Китай, Индия, Египет); Греческий мир (как колыбель европ кул-ры); Римский мир; Германский мир. Прогресс чел-кого обще-ва от Вост мира до Герм заключ по Г. в сознании свободы. Он пис, что народы Востока не знали свободы, т.к. там царила деспотия. Греки уже поднялись до осознания свободы чел-ка, ее значен для развития личности, проявлен ее творч способностей. Осозновали они и то что свобода в Греции сущ-ла лишь для определ части общ-ва, т.к. ее не было для тех кто наход в рабстве. Римляне не только осозн значен свободы для жизни чел-ка и общ-ва но и стрем защитить ее правовыми нормами. Но свобода сущ-ла для тех, кто не наход в рабстве и лишь германские народы в наиб степени осознали значен свободы как гл св-ва чел-кой природы. И создали наилуч усл чем у др народов для свобод жизни и деят людей. Г. явно преувел свободу в Герман общ-ве, в 19 в. Но он верно указал на значен свободы и твор-кой активности людей в их личной жизни и развитии общ-ва.

32. Гегель о законах диалектики.

Гл. достиж его фил – диалектика (т.е. учение о развитие природы, общ-ва, их познания и чел-кого мышления) кот составила содержание диалект метода Г. Итак, анализируя понятия кол-ва и кач-ва. Г. показал, что количеств изменения ведут к изменению качественного и наоборот. 1. Переход воды в пар есть перех к новому кач-ву, кот в свою очередь имеет новое колич-ные хар-ки. 2. Кол-ное накопление знаний ведет к новым качеств состояниям и к научн рев-циям. 3. кол-ное накопление социал противоречий можно привести к изменениям качествен состоян общ-ва путем соц рев-ции. (путем социал реформ). Большое зн. Г. придавал значению – понят «мере» как того кол-ного диапазона в предел кот сохран определенное кач-во (мера воды, демократии). Все это выражено в законах переход кол-ного изменения в кач-ное и наоборот. Данный закон указ на хар-ер развития различн вещей и явлений. Г. развил положение о потивореч, как внутр источнике развития. Он пис: «противоречие – вот что на самом деле движет миром ». В раскрытие роли противореч, как источника развит явлений заключ суть сформулирован Г. закона «единства и борьбы противоположностей». Г. сформировал также «Закон отрицания отрицания» выраж противореч нового и старого в развитии разл явлен: «всякое новое отрицает старое, сохран однако то, что остается жизнеспособн и имеет значение для настоящего» В этом заключ суть диалектического отрицания. На опред этапе развития это новое утрачивает мн свои каяч-ва и отрицается др явлением послед ыступает как отрицание отрицаниЯ. Т.к. 1-ое отр 2-е, а 2-е отр 1-е. Оно к тому же повтор некотор черты исходного явления. Происходит якобы возрат к старому на новой основе. Этим опред спиралевидный хар-ер развития явлений. Закон отрицание отрицаниЯ указ на направленность раз-тия и на преемствен в ней. Диалектика как учение о развитие мира, его познания и чел-кого мышлен вскрыло несостоятельность МФ-кого способа мышления, рассматрив вещи вне их всеобщ связи др с другом, вне их развития и противоречий. Колос(3)-отрицание отрицаниЯ; стебель (2); исходное явление (пшеница зерно)(1). (1)→(2)→(3)→(1) и т.д.

Понятие «социальный прогресс» как философско-социологическая категория служит для обозначения внутренне необходимого поступательного развития общества, его совершенствования от эпохи к эпохе. Идея социального прогресса - это признание того факта, что человечество идет вперед и совершенствуется.

Если принимать во внимание всю историю развития человеческой мысли, то можно заметить, что эта идея недавнего происхождения. Она полностью отсутствовала в античности и средневековой мысли, и даже эпоха Возрождения осознавалась многими ее деятелями как возвращение к античному идеалу. Такая позиция не была случайной, ибо традиционные общества развивались крайне медленно и были по своей глубинной сути консервативны. Ввиду этого для того, чтобы в них произошли какие-то существенные изменения, требовались столетия, а то и тысячелетия.

Замедленные темпы социального развития, зигзаги истории, крушение древних цивилизаций под натиском варваров способствовали формированию таких концепций, которые рассматривали историю человечества либо как некий круговорот событий (т.е. их повторение через определенный период), либо как его деградацию, когда «золотой век» виделся где-то в далеком прошлом (концепция истории Гесиода).

Лишь с ускорением социального развития, которое начало осуществляться в Новое время, со становлением капиталистических отношений начинает формироваться мысль о прогрессе человечества. Одним из первых глашатаев идеи социального прогресса был итальянский мыслитель Дж.Вико. Он считал, что историю человечества следует подразделить на три эпохи, закономерно сменявшие друг друга: 1) божественную (когда не было государства), 2) героическую (аристократическое государство), 3) человеческую с демократической республикой или представительной монархией. Каждая из этих эпох, по мнению Вико, переживает свои периоды рождения, расцвета, упадка и гибели и должна уступить место последующей эпохе.

Широкое развитие идея прогресса приобретает лишь в XVIII столетии, которое получило название «век Просвещения». Просветители решающей движущей силой прогресса считали разум человека и его способность к безграничному совершенствованию, а носителями прогрессивных взглядов просвещенных людей своего времени.

Теорию прогресса как совершенствования разума последовательно изложил Ж.А.Кондорсе в своей работе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Он утверждал, что исходным моментом прогресса является возможность развития человеческого познания, и стремился показать, что способность человека к совершенствованию действительно безгранична, что прогресс может быть более или менее быстрым, но развитие при этом никогда не пойдет вспять.

Кондорсе полагал, что накопление человеческих знаний ведет к развитию экономики, культуры, к устранению неравенства между людьми и совершенствованию самого человека. «Настанет, таким образом, момент, - писал он, - когда Солнце будет освещать Землю, населенную свободными людьми, не признающими другого господина, кроме своего разума».

Концепция исторического прогресса как прогресса идей была разработана Гегелем, который считал, что в общественной жизни Абсолютная идея, выступающая в форме человеческого разума, все больше познает самое себя и тем самым осуществляет движение к свободе. «Всемирная история, - отмечал немецкий идеалист, - есть прогресс в сознании свободы, прогресс, который мы должны познать в его необходимости».

Во второй половине XIX века идеи прогресса наиболее активно развивались в позитивизме и марксизме. Позитивисты рассматривали прогресс как некое количественное накопление. Так основатель позитивистской доктрины О.Конт считал, что прогрессивное развитие есть не что иное, как улучшение или совершенствование существующего порядка. «Позитивизм, - писал он, - прямо представляет человеческий прогресс как состоящий всегда в простом развитии основного порядка, который по необходимости содержит в себе зародыш всех возможных успехов». Другой представитель позитивизма Г.Спенсер трактовал прогресс как медленную эволюцию, как движение от простого к сложному, характерное для всей Вселенной и для человеческой истории.

Особое место идея общественного прогресса заняла в марксизме, который, с одной стороны, выступал против просветительской и гегелевской концепций прогресса, в основе которых лежала идея разума; а с другой, - против позитивистских учений как плоско эволюционистских и недиалектических. Положив в основу поступательного движения истории развитие материальных факторов, т.е. прежде всего экономики, К.Маркс и Ф.Энгельс утверждали, что определенному уровню развития производительных сил соответствуют определенные производственные отношения. С их точки зрения, по мере развития производительных сил меняются и те формы связей, в которых они могут эффективно действовать. На основе этого основоположники марксизма выделяли несколько типов общественных отношений, которые последовательно сменяли друг друга в ходе исторического развития человечества. А поскольку производственные отношения вместе с производительными силами (на определенном этапе развития) образуют соответствующий способ производства , то общественный прогресс - это не что иное, как процесс смены способов производства. Причем общественное производство, основанное на частной собственности, с необходимостью должно быть заменено производством, в основе которого будет лежать общественная собственность на средства производства. Это позволит якобы уничтожить эксплуатацию человека человеком, жестокие социальные антагонизмы и, в конечном счете, создаст условия для перехода от «предыстории человечества» к подлинной истории, т.е. для перехода из царства необходимости в царство свободы.

Таким образом, Маркс и Энгельс сохраняют безграничный оптимизм относительно будущего человечества и возможности устройства его жизни на разумных началах. Но реальный ход развития истории развеял этот благодушный оптимизм. События ХХ века показали, что прогресс носит не столь прямолинейный характер и не во всех сферах жизни общества протекает одинаково. Безусловно, за последние сто лет человечество достигло громадных успехов в области развития науки и техники. Однако стало ли оно в силу этого более совершенным нравственно и духовно? Опыт наглядно демонстрирует, что в данном отношении человек по многим параметрам не только не возвысился, но и деградировал. А некоторые авторы говорят уже не только о нравственном, но и биологическом и интеллектуальном вырождении человечества, ссылаясь при этом на рост числа раковых больных, людей, страдающих сердечно-сосудистыми, нервно-психическими, аллергическими и иными недугами, на значительное количество детей, рождающихся с отклонениями от нормы в физиологической и интеллектуальной сфере, на рост страдающих СПИДом, наркоманией, алкоголизмом.

Такое положение дел заставило многих ученых и философов пересмотреть взгляды на прогресс и относиться к нему более осторожно и осмотрительно. Так, немецкий экзистенциалист К.Ясперс писал: «Само человеческое бытие, его этос, его доброта и мудрость не прогрессируют. Поэтому прогресс есть только в знании, в технике, в предпосылках новых человеческих возможностей, но не в субстанции человеческого бытия». Действительно, стал ли человек счастливее и совершеннее, создав мощную и могучую технику, способную кардинально преобразовать его среду обитания? Стало ли у него меньше проблем с ростом научного знания? И всегда ли великие научные открытия использовались на благо человека и человечества?

История показывает, что это далеко не так. Поэтому идея безграничного и прямолинейного прогресса в ХХ веке терпит фиаско, ибо разум не спасает от варварства (концентрационные лагеря, геноцид, мировые и локальные войны, терроризм и т.д.). В связи с этим все чаще раздается призыв: «Будьте бдительны!»

Конечно же, человечество будет прогрессировать, но сам прогресс станет постоянно выдвигать перед ним новые проблемы, решение которых потребует значительных усилий и трудов. А значит, блаженство «райской» и беззаботной жизни, которое пророчили некоторые идеологи-оптимисты, является мифом.

С тех пор, как возникла идея прогресса, встала проблема, на основе каких критериев его оценивать. По этому вопросу точки зрения не совпадали, порой доходя до противоположностей. Так, просветители, видевшие свою цель в устройстве общества на разумных началах, считали критерием прогресса сам разум, или точнее, степень воплощения разумного начала в действительности; для Гегеля критерием служила идея свободы, но не свободы отдельно взятого индивида, а свободы общества как целого. В придачу сама свобода понималась им как осознание необходимости. Функционалистские концепции общества в качестве критерия брали устойчивость общественных систем, способность их адаптироваться к изменяющимся условиям.

Основоположники марксизма, сводя в конечном счете все общественные отношения к производственным и ставя последние в зависимость от степени развития материального производства, утверждали, что «высшим критерием прогресса» является уровень развития производительных сил. В.И.Ленин еще более конкретизировал это положение, взяв в качестве критерия общественного прогресса достигнутый уровень производительности труда. Но в процессе строительства социалистического общества, а затем и «развернутого строительства коммунизма» почему-то все время оказывалось, что Запад неуклонно опережал СССР именно по данному показателю. Поэтому, дабы как-то оправдать такое несоответствие теории и практики, идеологи КПСС несколько модернизировали этот критерий, высказав мысль о том, что «высший и фундаментальный критерий» прогресса - развитие производительных сил - должен быть взят в единстве с критерием характера экономического строя, т.е. производственных отношений, так как они составляют самую суть общественно-экономической формации и определяют ее важнейшие черты. Неважно, что в первой социалистической стране, возникшей на Земле, невысокая производительность труда, устаревшие технологии, зато общественные отношения самые передовые. В оправдание также утверждалось, что социализм находится лишь на начальных ступенях своего развития, в то время как капитализм уже достиг своего пика.

Во второй половине ХХ века технократы доказывали, что единственным критерием может быть только уровень развития техники и технологии, быстрота внедрения научных достижений в производство. «Мы не производим продукты. Мы производим прогресс» - вот девиз, под которым работают в настоящее время некоторые наиболее продвинутые американские компании. Для них главное, чтобы непрерывно появлялось что-то новое, а нужно ли оно человеку и как влияет на последнего - дело второстепенное. Таким образом, прогресс превращается в бездумный и ничем не сдерживаемый «прогрессизм». Если прогресс в его классическом понимании означал господство человека, его разума и культуры над природой, то прогрессизм ведет к полному уничтожению природы и замене ее артефактами, а также к господству техники над культурой.

Однако историческое развитие человечества и его осмысление все чаще наталкивает социологов и философов на мысль, что основным критерием прогрессивности того или иного общества должно стать развитие самого человека, расцвет его сущностных сил. Можно создать чудеса техники и технологии, но оставить человека в вакууме отчуждения. Поэтому неслучайно гуманное отношение к человеку, выдвижение на первый план его свободы и достоинства, уровня духовности, возможности самореализации по праву сегодня считаются основными показателями цивилизованности общества. Все это значит, что критерий прогрессивности общественного устройства должен определяться степенью гуманности существующих в нем отношений между людьми.

Продумывая в процессе работы над книгой логику представления ее проблематики, я счел необходимым и логичным завершить его рассмотрением таких двух фундаментальных вопросов, как смысл истории и идея исторического прогресса. Они логически вытекают из всего предыдущего содержания и составляют необходимое звено как завершающая часть книги, венчая ее содержание.

§1. О смысле истории

Размышляя о смысле истории, К. Ясперс писал: "Мы стремимся понять историю как некое целое, чтобы тем самым понять и себя. История является для нас воспоминанием, о котором мы не только знаем, но в котором корни нашей жизни. История - основа, однажды заложенная, связь с которой мы сохраняем, если хотим не бесследно исчезнуть, а внести свой вклад в бытие человека. Историческое воззрение создает ту сферу, в которой пробуждается наше понимание природы человека" .

1 Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 240.

При постижении истории в ее едино-цельности у человека происходит углубление самоосмысления: его духовный мир, приобщаясь к истории путем ее осознания и запоминания, как бы поднимается на высокую вершину, с которой ему становится виднее не только прошлое и не только настоящее, но в какой-то мере и грядущее. Он не только понимает все это глубже, но и по-иному оценивает себя. История ставит перед нами зеркало, в котором мы, видя прошлое, лучше понимаем свою собственную природу: тут и пример для подражания, и укор нашей совести, и призыв к покаянию и к подвигу, к самосовершенствованию. И еще. Содержание исторически познанного отнюдь не безразлично для нас, оно становится составляющим моментом нашего бытия, порой даже неосознанно или, говоря точнее, в какой-то мере неосознанно.

Разве не в этом заключается смысл истории?! Правда, Ф. Ницше говорит: шаг за шагом мы боремся с исполином - случаем, и человечеством до сих пор правит бессмыслие! Можно согласиться с Ницше, ограничив обобщенную категоричность его утверждения. Да, в истории много бессмысленного, иррационального, даже нелепого и более того, просто омерзительного. Но сводится ли все в истории к бессмыслию? Такой вывод был бы неверным. В истории много не просто разумного, но и гениального, например прогресс культуры, скажем, философии, творения гениев литературы, поэзии, живописи, скульптуры, достижения науки, техники и т.д. Постигая прошлое, мы черпаем силы в том, что было, что, по словам Ясперса, определило наше становление, что является для нас образцом, и безразлично, когда жил великий человек: все располагается как бы на одной вневременной плоскости чего-то очень значимого, и тогда данные исторические события воспринимаются нами как нечто непосредственно присутствующее в нашей жизни.

Что касается объективного смысла истории, то она, видимо, в своем пути во времени имеет какую-то объективную цель, время в ней расчленено на эпохи... и конечно. Никто из людей не ведает этого конца, но мы знаем, что конец этот наступит: ведь наш дом (планета Земля) не вечна, а к тому же многое в истории происходит стихийно, а люди немало совершают такого, что приближает гибель Земли. Было бы высокомерием сказать, что все мы поступаем мудро. Каждый, как ему кажется, действует разумно, но многие в действительности поступают жестоко и эгоистично, а в целом получается много просто преступного перед разумом истории. А преступное рано или поздно наказуется. Конечно, можно допустить, что все люди вдруг одумаются и начнут поступать по-Божески мудро, оберегая каждую травинку и каждое животное. Это, конечно, продлит жизнь на Земле. Но никто и ни при каких условиях не подарит человечеству такое благо, как вечность бытия .

1 Я писал это в грустную минуту моих раздумий, в глубокой ночи уединения и тревоги, в минуты возмущенного осознания того, как человечество издевается над нашей общей матерью-природой и как люди нередко издеваются друг над другом, погрязши во взаимной ненависти и злобе... Разве все это не заслуживает Суда Разума истории?! Разве Абсолютный Божественный разум не воздаст нам того, чего мы заслуживаем?! Да и сама история есть Всемирный Суд: он мудр и беспощаден и все и всех ставит на свое место.

И еще о смысле истории. Мудрость веков гласит: история учит нас тому, что у нее непременно нужно учиться. Для человека и общества важна сама возможность извлекать из прошедшего уроки для будущего, что позволяет нам осмыслить ход исторической жизни человечества и тем самым наметить философскую концепцию истории. Для этого необходимо знание прошлого соединить с тем, что нам открывает современная эпоха по отношению как к прошлому, так и к будущему. Сделать это возможно, по словам Н.И. Конрада, только принимая во внимание историю всего человечества, а не какой-либо группы народов или стран. И в заключение: решение вопроса о смысле истории, подобно вопросу о смысле нашего личного бытия в мире, может лишь несколько приблизить нас к крайней грани нашего понимания, но за ее пределами, тем более в безбрежной дали времени, для нас все окутано непроницаемой мглой.

2. Об историческом прогрессе

Идея прогресса. На протяжении почти всей истории развития. философской мысли в ряду с другими фундаментальными идеями существенное место занимала идея прогресса. Большая часть человечества, прежде всего мыслители, верует в прогресс, т.е. не только в эволюцию, а в поступательное движение человечества к одной высшей разумной цели, к идеалу всеобщего блага, искупающего все жертвы, все страдания. И хотя иногда, как говорил Г. Лейбниц, и встречается попятное движение наподобие линий с заворотами, тем не менее в конце концов прогресс возобладает и восторжествует . Г.В.Ф. Гегель определял всемирную историю как "прогресс в сознании свободы прогресс, который мы можем познать в его необходимости" .

1 См.: Лейбниц Г.В. Сочинения: В 4 т. М., 1984. Т. 3. С. 380.

2 Гегель Г.В.Ф. Сочинения. М., 1948. Т. VIII. С. 19.

Вопрос о прогрессе - это не простой вопрос умозрения, а жизненный вопрос о судьбе человека и всего человечества, а в еще более широком плане и всего мирового бытия.

Процесс развития предполагает накопление качественных новообразований, которые необратимо уводят систему от ее исходного состояния в направлении либо повышения уровня организации системы, либо ее понижения, либо сохранения в общем того же уровня при постоянных модификациях. Такие формы развития выражаются категориями прогресса, регресса и одноплоскостного развития. Бросив взгляд на историю человечества, возвращаясь мыслью от звена к звену в глубь веков, мы обозреваем непрерывную цепь сменявших друг друга поколений людей. Каждое из них родилось, жило, радовалось, страдало и уходило в мир иной. Ткань всемирной истории состоит из вечно зарождающейся и обрывающейся жизни индивидов и из непрерывной цепи того, что создано их усилиями.

На "подмостках" истории сыграно неисчислимое множество великих и мелких, героических и гнусных, злодейских сцен, произошло множество кровавых войн. Подсчитано, что за шесть тысяч лет истории человечества на Земле было более 20 тысяч войн, которые унесли многие миллионы человеческих жизней; историки зарегистрировали всего лишь 292 мирных года за 3600 лет. В течение немногих месяцев, дней или даже часов разрушается то, что создавалось десятилетиями и столетиями. В истории возникают мощные государства, расцветают и гибнут колоссальные империи. Из великих, шедших в авангарде человеческой цивилизации, этносы становились малыми, из богатых - нищими. В огне революций сгорала власть одних социальных групп и рождалась власть других. Разбивались и рушились царские и королевские троны, срывались с голов короны, а сами головы нередко слетали с плеч. Уходили в небытие тираны, но, к сожалению, приходили новые.

Прогресс в его чисто логическом смысле есть всего лишь абстракция. Развитие искусства это особенно хорошо доказывает.

Сравните такие шедевры, отдаленные друг от друга сотнями лет, как "Илиада" Гомера, "Божественная комедия" Данте, "Гамлет" Шекспира, "Фауст" Гете и "Евгений Онегин" Пушкина. Можно ли какое-нибудь из этих произведений назвать более высоким по силе гениальности и художественности? Каждое из них - великое творение.

В науке иначе - явное преимущество на стороне более современного автора: он или резко ограничил значимость своего предшественника, или отверг его теорию как ошибочную. Но Пушкин не отверг ничего в Шекспире. Время только усиливает мощь художественного шедевра прошлого.

Нарушение экологического равновесия, чудовищное загрязнение окружающей среды, накопление термоядерных, химических, биологических средств массового истребления - это "подарок" ученых. В результате всего этого современное человечество подошло вопреки своей воле к краю пропасти своего бытия в этом мире.

Каждый новый источник энергии являет собой результат научных открытий, свидетельствуя о взлете научной мысли, способствующей дальнейшему прогрессу производительных сил. Но он же нередко становится угрозой для жизни самого человека. Атомная физика и кибернетика (как и многое другое) тесно связаны с военным делом. В первую очередь именно здесь приобретения оборачиваются потерями.

Сознание многих наших современников пронизывает гнетущее чувство какой-то бесперспективности: стоит ли бороться, стремиться к лучшему, заботиться о судьбах грядущего поколения, если все должно обратиться в тлен? Возникает крайне обостренное чувство обреченности человека в мире. Отсюда идеи трагической участи рода человеческого, кризиса сознания, крушения разума, отсутствия веры в позитивные программы выхода: ради чего жить, когда все идеалы прогресса померкли?

Некогда Ж.Ж. Руссо выдвинул тезис, что прогресс наук и искусств принес людям неизмеримый вред. Этот тезис парадоксален только на первый взгляд. Руссо уже тогда угадал противоречивый характер развития человеческой цивилизации: одним она несет благо, другим - страдания. Он в очередной раз воскресил идею "золотого века", находившегося в далеком прошлом человечества. Тогда не было частной собственности, царило всеобщее равенство. Люди были детьми природы. Они находили пищу под любым деревом, утоляли жажду из первого попавшегося источника, постелью им служила трава под тем же деревом, которое давало пищу. Представление о "естественном человеке" у Руссо, хотя и питало Французскую революцию, по существу представляло собой реакцию, именно реакцию на христианское средневековое мировоззрение. Человечеству предлагалось отвернуться от уже осознанного в христианстве и вновь, как в античности, обрести идеал в мифологизированном прошлом. Как ни привлекательна идея повернуть вспять прогресс с его нежелательными плодами, она неосуществима, и есть мыслительный идеализм. Выражаясь словами П. Флоренского, это попытка "замазать противоречие тестом философии", вместо того чтобы взглянуть ему в глаза. Христианство, как видно из опыта, судит о человеке вернее, когда говорит о его греховной природе, чем философы, предполагающие идеальность "естественного человека". А.И. Герцен метко подчеркнул: "Руссо понял, что мир, его окружающий, не ладен; но нетерпеливый, негодующий и оскорбленный, он не понял, что храмина устаревшей цивилизации о двух дверях. Боясь задохнуться, он бросился в те двери, в которые входят, и изнемог, борясь с потоком, стремившимся прямо против него. Он не сообразил, что восстановление первобытной дикости более искусственно, нежели выжившая из ума цивилизация".

Руссо оказал определенное влияние на Л.Н. Толстого в его проповеди опрощения. Н.А. Бердяев заметил, что и Руссо, и Толстой "смешивают падшую природу, в которой царит беспощадная борьба за существование, эгоизм, насилие и жестокость, с преображенной природой, с природой ноуменальной, или райской" .

1 Бердяев Н.А. Русская идея. СПб., 1907. С. 3.

Современная критика беспредельного технологического прогресса более изощренна, чем концепция Ж.Ж. Руссо. У нее есть несколько сторон. Во-первых, осознаны границы роста человеческой цивилизации, по крайней мере в пределах Земли. Как заметил А.И. Солженицын, черви, грызущие одно яблоко, должны понимать, что яблоко не бесконечно. Хотя сделанные в 1970-е гг. оценки природных ресурсов оказались заниженными, самой проблемы это не снимает. Во-вторых, на разных направлениях чувствуется приближение некоего качественного перехода в новую эпоху, сопоставимого с переходом от средневековья к Новому времени ("новое средневековье" Бердяева). Этот переход должен включать в себя и перемену ценностей с отказом от потребительской гонки на пути "вверх", как призывал Солженицын в Гарвардской речи. Типичными чертами такого рода концепций являются осознание неизбежности нынешнего этапа в истории человечества и стремление преодолеть его, а не просто отвернуться от него (мы не говорим о хиппи, одиночках, бегущих от цивилизации, и т.п., чье существование, кстати, тоже свидетельствует о переживаемом историческом переломе). Происходит поиск возможности применить плоды самого технологического прогресса к его "изживанию", например пропаганда дробного, малого производства на основе самых передовых технологий. Характерно также стремление к религиозному осмыслению проблемы. Коротко говоря, современных критиков прогресса отличает от Руссо прежде всего желание идти не назад, а вперед.

Здесь имеет смысл вернуться к содержанию понятия "прогресс". Заметим, кстати, что еще в первые десятилетия XX в. слово "прогресс" употреблялось обычно не само по себе, а чаще в конкретных оборотах вроде "прогресс народного хозяйства" и т.п. Современное словоупотребление (без дополнительных определяющих слов) в какой-то мере отражает тенденцию к оперированию обособленными понятиями, ставшими мифологемами, символами. Это вполне объективная тенденция, происходящая из того, что многие общие понятия действительно как бы вырвались на свободу в нашем веке, обретя определенную власть над вещными реалиями и человеческим сознанием, которому они раньше преданно служили. Попытка устроить жизнь на началах материализма обернулась торжеством худшего варианта идеализма, торжеством автономно существующих фантастических идей над сознанием.

Что же сейчас имеют в виду, когда говорят о прогрессе и его издержках? Что вообще такое прогресс? По смыслу - это развитие к лучшему. Но что такое - это лучшее и как же может развитие к лучшему принести плохое?

Тут имеются две стороны. Во-первых, говоря об издержках и бедах, принесенных прогрессом цивилизации, в содержание этого понятия вкладывают то, что считалось прогрессом (особенно экономическим и технологическим) еще в XIX в., вернее, современную экстраполяцию этих представлений.

Бросим хотя бы беглый взгляд на замечательные открытия, начиная с древних времен, в области математики, астрономии, физики, биологии, медицины, а уже в науке Нового и Новейшего времени - теории теплоты, электричества, магнетизма, оптики, теории относительности, квантовой механики, кибернетики и т.п. И мы поймем: совсем не удивительно, что идея научного прогресса оказалась доминирующей начиная уже с XVIII в., когда Ж. Кондорсе выпустил свою знаменитую книгу "Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума" (1794). Сторонником безграничного прогресса был И. Кант: он иронизировал над идеей остановки, "конца всего сущего".

В XIX в. в таком прогрессе действительно видели путь к лучшему для человечества. Современное разочарование в прогрессе в первую очередь вызвано обманутыми надеждами: прогресс технологии обернулся экологическими бедами и опасностью физической гибели человечества (оружие массового поражения, катастрофы на АЭС), социальные эксперименты привели к чудовищным жертвам и созданию вырождающихся тоталитарных обществ. "Земля большой утес, на котором приковано и терзается коршуном сомнения человечество, которое и есть истинный Прометей. Оно похитило свет и теперь переносит за это мучительные пытки" .

1 Гейне Г. Полное собрание сочинений. СПб., 1904. Т. 4. С. 390.

Попытаемся уточнить критерии прогресса: что считать лучшим, что худшим, какое направление в развитии прогрессивно, какое реакционно. "Одним словом, все можно сказать о всемирной истории, все, что только самому расстроенному воображению в голову может прийти. Одного только нельзя сказать - что благоразумно. На первом слове поперхнетесь" . Тут большое поле для критического разума, выводы которого нам будут казаться парадоксальными, пока мы не отрешимся от прогрессистских иллюзий XVIII-XIX вв.

2 Достоевский Ф.М. Записки из подполья // Собрание сочинений: В 12 т. М., 1982. Т. 2. С. 422.

3 Например, и на Западе, и у нас широко и некритически повторяют представление XIX в. о социализме как некоем общественном идеале, основанном на справедливости, равенстве распределения жизненных благ. Современные прогрессивные публицисты у нас теперь нередко усматривают социалистические черты то в шведском устройстве общества, то едва ли не в современном капитализме США и Германии. Соответственно неуспех, мягко говоря, социального эксперимента в нашей стране интерпретируется, как то, что "социализма мы не построили", "социализма у нас еще не было" и т.д. Вопрос не праздный, ибо от ответа на него зависит, что делать дальше, к чему стремиться в практической деятельности. Неожиданными для многих могут прозвучать слова А.И. Солженицына, что на самом деле социализм с древних времен (социалистические учения в первую очередь, и социалистические государства, например, империя инков) был вовсе не прогрессом, а явлением реакционным, "реакции: Платона - на греческую куль-ТУРУ> гностиков - на христианство, реакции - одолеть распрямление человеческого духа и вернуться к приземленному бытию самых примитивных государств древности" (Сочинения. Т. 10. Вермонт; Париж, 1981. С. 456).

Но, во-вторых, все сказанное выше об онтологической природе противоречий, их абсолютной неизбежности свидетельствует о том, что плата за прогресс будет всегда, как бы хорошо мы ни скорректировали это понятие. И это, пожалуй, более важная сторона проблемы. В рамках материального, тварного мира человек не может преодолеть трагичность бытия. Опрометчиво рассчитывать на посюстороннее решение всех проблем, на бесконфликтный ход прогресса (при самом верном его понимании). Христианская надежда совершенно отлична от "исторического оптимизма". Она имеет основание вне этого мира и обращена не к обществу, не к массам, а к личности.

Возможность конфликта между общим прогрессом и личностью давно открыта в русской литературе и русской философии. По словам С.Н. Трубецкого, человек не может мыслить свою судьбу независимо от судьбы человечества, того высшего собирательного целого, в котором он живет и в котором ему раскрывается полный смысл жизни. С одной стороны, общество заключает в себе родовую основу личной жизни, а с другой - оно есть нечто сверхличное, разумное, нравственное и правовое целое. На низших ступенях своего становления, когда разумное начало было еще слабо развито, в большей мере проявлялись родовое начало, силы инстинкта и механизмы здравого житейского смысла, на высших общественные отношения все более и более подчиняются сознательным разумным нормам. Так что становление и совершенствование личности и общества и их разумный прогресс взаимно обусловливают друг друга. Каков же смысл и объективная цель этого прогресса?

Несомненно, объективным законом истории является создание все более совершенного общества: общественные союзы, появляющиеся от начала жизни на Земле, вступают во взаимные столкновения, в общую борьбу за выживание и реализацию личных и групповых интересов. В истории общества выживали и процветали сначала наиболее сильные, жизнеспособные, находчивые как личности, так и сообщества, потом общественные структуры более широкого национального и многонационального масштаба, и наконец - наиболее солидарные, разумные и наиболее культурные.

Солидарность объединяет народы и способствует их прогрессу: разумный смысл человечества не может заключаться в бесконечном порождении борющихся, враждующих, воюющих государств, соперничающих в величине и разрушительной силе и пожирающих друг друга, используя все более смертоносное оружие.

"Если прогресс - цель, то для кого мы работаем? Кто этот Молох , который, по мере приближения к нему тружеников, вместо награды пятится и в утешение изнуренным и обреченным на гибель толпам, которые ему кричат: осужденные на смерть приветствуют тебя, только и умеет ответить горькой насмешкой, что после их смерти все будет прекрасно на земле? Неужели и вы обрекаете современных людей на жалкую участь кариатид, поддерживающих террасу, на которой когда-нибудь другие будут танцевать... или на то, чтобы быть несчастными работниками, которые по колено в грязи тащат барку с таинственным руном и с смиренной надписью "прогресс в будущем" на флаге. Утомленные падают на дороге, другие со свежими силами принимаются за веревки, а дороги, как вы сами сказали, остается столько же, как и при начале, потому что прогресс бесконечен. Это одно должно было насторожить людей; цель бесконечно далекая - не цель, а если хотите, уловка; цель должна быть ближе, по крайней мере заработанная плата или наслаждение в труде" .

1 Молох - в мифологии древних финикиян, карфагенян, израильтян и др. бог солнца, огня и войны, которому приносились человеческие жертвы; символ жестокой силы, требующей множества человеческих жертв.

2 Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М., 1956. Т. VI. С. 35-36.

Ф.В. Шеллинг, например, говорил: идея непрекращающегося прогресса есть идея бесцельного прогресса, а то, что не имеет цели, не имеет и смысла; бесконечный прогресс - это самая пустая и мрачная мысль. С.Н. Булгаков вторит ему: теория прогресса подобна тусклой свече, которую кто-то зажег в самом начале темного бесконечного коридора. Свеча скудно освещает уголок в несколько футов вокруг себя, но все остальное пространство объято глубокой тьмой. Наука не в силах раскрыть будущих судеб человечества, она оставляет нас относительно них в абсолютной неизвестности.

Забудем о мировом катаклизме или застывании Земли и всеобщей смерти как окончательном финале истории человечества, говорят механицисты, но уже сама по себе перспектива абсолютной случайности, полная непроглядного мрака и неизвестности, не принадлежит к числу бодрящих. И на это нельзя возражать обычным указанием, что будущее человечество лучше нас справится со своими нуждами, ибо ведь речь идет не о будущем человечестве, а о нас самих, о том, как мы представляем свою судьбу. Все, что имеет сказать здесь наука, это одно: непознаваемо. Разгадать сокровенный смысл истории и ее конечную цель, оставаясь собой, она не может.

Но, конечно, на этом ответе никогда не может успокоиться человеческий дух. Остановиться на таком ответе - это значит стать спиной к самым основным вопросам сознательной жизни, после которых уже не о чем спрашивать.

О критериях прогресса. Существует точка зрения, согласно которой невозможно решать проблему критериев прогресса вообще. Эту проблему надо рассматривать применительно лишь к определенным системам, хотя и глобального масштаба, например к обществу, обобщением процесса развития которого она первоначально и явилась. Ее сложнее решать применительно к животному миру и тем более растительному. А говорить о прогрессе применительно к физической реальности вообще не стоит.

Некоторые утверждают, что можно говорить об универсальности прогресса: от элементарных частиц к атому, а потом к молекуле и затем... к коммунизму .

1 По остроумному замечанию Вл. Соловьева, сторонники "теории прогресса" мыслят странным силлогизмом: человек произошел от обезьяны, следовательно, мы должны любить друг друга.

С общей точки зрения мерой прогресса может служить продвижение от простого к сложному, повышение сложности организации. Восходящее развитие означает повышение уровня организации и соответственно сложности системы, что влечет за собой усиление роли внутренних факторов в составе целого по сравнению с внешними, рост активности системы, возможности ее самосохранения, а также относительной самостоятельности.

Такая формулировка особенно созвучна нашему времени, когда появились общие теории типа теории систем, кибернетики или более ранней "тектологии". "Организованность повышается количественно тогда, когда в рамках данной формы, при данной ее структуре объединяются, накопляется более значительная сумма элементов-активностей, например, когда масса туманности или планеты возрастает за счет материала окружающих ее пространств. Структурно организованность повышается тогда, когда в рамках системы ее активность соединяется с меньшими дезин-грессиями, например, когда в механизме уменьшаются вредные трения частей, когда увеличивается коэффициент использования энергии, т.е. становятся меньше ее бесплодные затраты" .

1 Богданов А.Л. Всеобщая организационная наука. Тектология. М.; Л., 1929. С. 89.

Современная математика научилась придавать числовое выражение сложности системы. Оно базируется на сложности ее описания, грубо говоря, на потребном для этого количестве знаков.

В естественно-научных рамках прогресс обычно характеризуют как общее совершенствование системы, а именно: повышение ее витальности, устойчивости, информационной емкости и увеличение возможностей ее дальнейшего развития и функционирования, ее адаптивности к внешним и внутренним фактором распада. Так, в истории человечества совершенствованием считают повышение уровня жизнеспособности и устойчивости, возрастание производительности труда, совершенствование механизмов управления. Тот способ производства и распределения материальных благ является более прогрессивным, который обеспечивает большую заинтересованность человека в труде и производстве капитала.

При рассмотрении критерия экономического прогресса нужно исходить не столько из уровня и темпов развития производства, как такового, сколько из уровня жизни трудящихся и роста народного благосостояния .

2 Современные социологи пользуются понятием "качество жизни", более широким, чем "уровень", включающим также общественную защищенность, устойчивость существования и т.д.

Без сомнения, высшее мерило прогрессивности всех общественных явлений человеческая личность. Исторический прогресс находит свое отражение в развитии и удовлетворении потребностей человека в научном, философском, эстетическом познании мира, в развитии и удовлетворении потребности жить пo благородным нормам истинно человеческой морали - морали высокого уважения к себе и другим. Существенным мерилом исторического прогресса является возрастание свободы в ее разумном употреблении.

Как мы уже говорили, тема прогресса в искусстве еще более осложняется.

А вот прогресс в нравственности? Можно ли сказать, что современные люди более нравственны, чем прежние ?! Посмотрев на то, что происходит с нравственным миром человека и человечества, можно ли со спокойной совестью сказать, что в процессе исторического развития увеличивается, к примеру, "сумма" человеческого счастья? По крайне мере, это весьма сомнительно. И все мы не без чувства тревоги наблюдаем это.

1 "При рыцарях не было концлагерей! И душегубок не было!" (Солженицын А. В круге первом. Вермонт, Париж, 1978. С. 369).

А вот в технике? Тут, как уже говорилось, прогресс достаточно очевиден .

2 Хотя... Вот крупноблочное строительство - вполне очевидно прогрессивнее дедовских методов. Но выясняется, что железобетон разрушается едва не в 50 лет (корродирует и лопается стальной прут), а старые каменные дома, сложенные вручную, практически вечны.

Есть области, в которых прогресс тоже несомненен - это области познания и экономики. В познании человечество идет к одной определенной и ясной цели - к истине, знание дает нам все больше возможности его практического применения во всех сферах нашего бытия. Распространяясь в массах, оно просвещает, возвышает, объединяет человечество, внося свой вклад в единую культуру.

Но разве наука сама по себе может дать человеку и человечеству всю полноту блага - духовного и телесного?

Было бы очень наивным полагать, что исторический прогресс являет собой какое-то торжественное шествие человечества только прямо вперед и только непременно вверх, при этом во всех отношениях.

Но не будем впадать в пессимизм: он не обладает возвышающей душу силой.

А мы с вами, читатель, с пылкой страстью, а порой и отчаянием или с животворящей надеждой в сердце устремляем любознательный взор наш в исторические и грядущие дали, туда, где синеет таинственная линия горизонта "зараз и закрывающего и приоткрывающего загадочные дали" будущего. И пусть живым трепетом этой тайны и ободряющей деятельной надеждой наполняется душа наша!

На протяжении почти всей истории развития философской мысли в ряду с другими фундаментальными идеями существенное место занимала идея прогресса. Большая часть человечества, прежде всего мыслители, верует в прогресс, т.е. не только в эволюцию, а в поступательное движение человечества к одной высшей разумной цели, к идеалу всеобщего блага, искупающего все жертвы, все страдания. И хотя иногда, как говорил Г. Лейбниц, и встречается попятное движение наподобие линий с заворотами, тем не менее в конце концов прогресс возобладает и восторжествует. Г. Гегель определял всемирную историю как "прогресс в сознании свободы - прогресс, который мы можем познать в его необходимости".

Вопрос о прогрессе - это не простой вопрос умозрения, а жизненный вопрос о судьбе человека и всего человечества, а в еще более широком плане - и всего мирового бытия. Процесс развития предполагает накопление качественных новообразований, которые необратимо уводят систему от ее исходного состояния в направлении либо повышения уровня организации системы, либо ее понижения, либо сохранения в общем того же уровня при постоянных модификациях. Такие формы развития выражаются категориями прогресса, регресса и одноплоскостного развития. Бросив взгляд на историю человечества, возвращаясь мыслью от звена к звену в глубь веков, мы обозреваем непрерывную цепь сменявших друг друга поколений людей. Каждое из них родилось, жило, радовалось, страдало и уходило в мир иной. Ткань всемирной истории состоит из вечно зарождающейся и обрывающейся жизни индивидов и из непрерывной цепи того, что создано их усилиями.

Долог и тернист путь человечества. От первобытного стада до современных социальным систем, от каменного рубила до использования энергии атома, автоматики, электроники и информатики, от стойбища вокруг костра и шалаша до современных гигантских городов, от бродячих сообществ дикарей до великих наций, от примитивных знаний, переплетенных с мифологическими вымыслами, до глубоких и изощренных теорий... На "подмостках" истории сыграно неисчислимое множество великих и мелких, героических и гнусных, злодейских сцен, произошло множество кровавых войн. Подсчитано, что за шесть тысяч лет истории человечества на Земле было более 20 тысяч войн, которые унесли многие миллионы человеческих жизней; историки зарегистрировали всего лишь 292 мирных года за 3600 лет. В течение немногих месяцев, дней или даже часов разрушается то, что создавалось десятилетиями и столетиями. В истории возникают мощные государства, расцветают и гибнут колоссальные империи. Из великих, шедших в авангарде человеческой цивилизации, этносы становились малыми, из богатых - нищими. В огне революций сгорала власть одних социальных групп и рождалась власть других. Разбивались и рушились царские и королевские троны, срывались с голов короны, а сами головы нередко слетали с плеч. Уходили в небытие тираны, но, к сожалению, приходили новые.

Раздумья о социальном прогрессе приводят к противоречивым вопросам, например: становится человечество физически и духовно более здоровым и счастливым или нет? Развивается ли утонченность ума и чувства людей или современные люди не продвинулись в своем умственном развитии ни на йоту но сравнению с великолепием умов, скажем, в древних цивилизациях? Что принесла людям современная техника - этот "идол" человечества? Разве авангардизм и абстрактное искусство лучше полотен Рафаэля и Леонардо да Винчи, а пьесы или стихи наших современников лучше творений Шекспира, Гете, Пушкина, Лермонтова и Тютчева? Прогресс в его чисто логическом смысле есть всего лишь абстракция. Развитие искусства это особенно хорошо доказывает. Сравните такие шедевры, отдаленные друг от друга сотнями лет, как "Илиада" Гомера, "Божественная комедия" Данте, "Гамлет" Шекспира, "Фауст" Гете и "Евгений Онегин" Пушкина. Можно ли какое-нибудь из этих произведений назвать более высоким по силе гениальности и художественности? Каждое из них - великое творение. В науке иначе - явное преимущество на стороне более современного автора: он или резко ограничил значимость своего предшественника, или отверг его теорию как ошибочную. Но Пушкин не отверг ничего в Шекспире. Время только усиливает мощь художественного шедевра прошлого.

Некоторые авторы утверждают, что люди биологически, интеллектуально и нравственно вырождаются, доказывая это тем, что увеличивается число раковых больных, больных сердечнососудистыми, нервно-психическими, аллергическими и иными недугами; угрожающе много рождается детей с физиологическими отклонениями от нормы, увеличивается число умственно отсталых. Следует также учесть еще число людей, страдающих СПИДом, наркоманией, алкоголизмом. Нарушение экологического равновесия, чудовищное загрязнение окружающей среды, накопление термоядерных, химических, биологических средств массового истребления - это "подарок" ученых. В результате всего этого современное человечество подошло вопреки своей воле к краю пропасти своего бытия в этом мире. Каждый новый источник энергии являет собой результат научных открытий, свидетельствуя о взлете научной мысли, способствующей дальнейшему прогрессу производительных сил. Но он же нередко становится угрозой для жизни самого человека. Атомная физика и кибернетика (как и многое другое) тесно связаны с военным делом. В первую очередь именно здесь приобретения оборачиваются потерями.

Некогда Ж.-Ж. Руссо выдвинул тезис, что прогресс наук и искусств принес людям неизмеримый вред. Этот тезис парадоксален только на первый взгляд. Руссо уже тогда угадал противоречивый характер развития человеческой цивилизации: одним она несет благо, другим - страдания. Он в очередной раз воскресил идею "золотого века", находившегося в далеком прошлом человечества. Тогда не было частной собственности, царило всеобщее равенство. Люди были детьми природы. Они находили пищу под любым деревом, утоляли жажду из первого попавшегося источника, постелью им служила трава под тем же деревом, которое давало пищу. Представление о "естественном человеке" у Руссо, хотя и питало Французскую революцию, по существу представляло собой реакцию, именно реакцию на христианское средневековое мировоззрение. Человечеству предлагалось отвернуться от уже осознанного в христианстве и вновь, как в Античности, обрести идеал в мифологизированном прошлом. Как ни привлекательна идея повернуть вспять прогресс с его нежелательными плодами, она неосуществима, и есть мыслительный идеализм. Выражаясь словами П. А. Флоренского, это попытка "замазать противоречие тестом философии", вместо того чтобы взглянуть ему в глаза. Христианство, как видно из опыта, судит о человеке вернее, когда говорит о его греховной природе, чем философы, предполагающие идеальность "естественного человека". А. И. Герцен метко подчеркнул: "Руссо понял, что мир, его окружающий, не ладен; но нетерпеливый, негодующий и оскорбленный, он не понял, что храмина устаревшей цивилизации о двух дверях. Боясь задохнуться, он бросился в тс двери, в которые входят, и изнемог, борясь с потоком, стремившимся прямо против него. Он не сообразил, что восстановление первобытной дикости более искусственно, нежели выжившая из ума цивилизация". Руссо оказал определенное влияние на Л. Н. Толстого в его проповеди опрощения. Н. А. Бердяев заметил, что и Руссо, и Толстой "смешивают падшую природу, в которой царит беспощадная борьба за существование, эгоизм, насилие и жестокость, с преображенной природой, с природой ноуменальной, или райской" .

Современная критика беспредельного технологического прогресса более изощренна, чем концепция Руссо. У нее есть несколько сторон. Во-первых, осознаны границы роста человеческой цивилизации, по крайней мере в пределах Земли. Как заметил А. И. Солженицын, черви, грызущие одно яблоко, должны понимать, что яблоко не бесконечно. Хотя сделанные в 1970-е гг. оценки природных ресурсов оказались заниженными, самой проблемы это не снимает. Во-вторых, на разных направлениях чувствуется приближение некоего качественного перехода в новую эпоху, сопоставимого с переходом от Средневековья к Новому времени ("новое средневековье" Бердяева). Этот переход должен включать в себя и перемен)" ценностей с отказом от потребительской гонки на пути "вверх", как призывал Солженицын в Гарвардской речи. Типичными чертами такого рода концепций являются осознание неизбежности нынешнего этапа в истории человечества и стремление преодолеть его, а не просто отвернуться от него (мы не говорим о хиппи, одиночках, бегущих от цивилизации, и т.п., чье существование, кстати, тоже свидетельствует о переживаемом историческом переломе). Происходит поиск возможности применить плоды самого технологического прогресса к его "изживанию", например пропаганда дробного, малого производства на основе самых передовых технологий. Характерно также стремление к религиозному осмыслению проблемы. Коротко говоря, современных критиков прогресса отличает от Руссо прежде всего желание идти не назад, а вперед.

Что же сейчас имеют в виду, когда говорят о прогрессе и его издержках? Что вообще такое прогресс? По смыслу прогресс (от лат. progressus - движение вперед) - это развитие к лучшему. Но что такое - это лучшее и как же может развитие к лучшему принести плохое? Тут имеются две стороны.

Во-первых, говоря об издержках и бедах, принесенных прогрессом цивилизации, в содержание этого понятия вкладывают то, что считалось прогрессом (особенно экономическим и технологическим) еще в XIX столетия, вернее, современную экстраполяцию этих представлений. Бросим хотя бы беглый взгляд на замечательные открытия, начиная с древних времен, в области математики, астрономии, физики, биологии, медицины, а уже в науке Нового и Новейшего времени - теории теплоты, электричества, магнетизма, оптики, теории относительности, квантовой механики, кибернетики и т.п. И мы поймем: совсем не удивительно, что идея научного прогресса оказалась доминирующей начиная уже с XVIII в., когда Ж. Кондорсе выпустил свою знаменитую книгу "Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума" (1794). Сторонником безграничного прогресса был И. Кант: он иронизировал над идеей остановки, "конца всего сущего". В XIX столетии в таком прогрессе действительно видели путь к лучшему для человечества. Современное разочарование в прогрессе в первую очередь вызвано обманутыми надеждами: прогресс технологии обернулся экологическими бедами и опасностью физической гибели человечества (оружие массового поражения, катастрофы на АЭС), социальные эксперименты привели к чудовищным жертвам и созданию вырождающихся тоталитарных обществ. "Земля большой утес, на котором приковано и терзается коршуном сомнения человечество, которое и есть истинный Прометей. Оно похитило свет и теперь переносит за это мучительные пытки", - писал в свое время Гейне .

Во-вторых, все сказанное выше об онтологической природе противоречий, их абсолютной неизбежности свидетельствует о том, что плата за прогресс будет всегда, как бы хорошо мы ни скорректировали это понятие. И это, пожалуй, более важная сторона проблемы. В рамках материального, тварного мира человек не может преодолеть трагичность бытия. Опрометчиво рассчитывать на посюстороннее решение всех проблем, на бесконфликтный ход прогресса (при самом верном его понимании). Христианская надежда совершенно отлична от "исторического оптимизма". Она имеет основание вне этого мира и обращена не к обществу, не к массам, а к личности.

Возможность конфликта между общим прогрессом и личностью давно открыта в русской литературе и русской философии. По словам С. Н. Трубецкого, человек не может мыслить свою судьбу независимо от судьбы человечества, того высшего собирательного целого, в котором он живет и в котором ему раскрывается полный смысл жизни. С одной стороны, общество заключает в себе родовую основу личной жизни, а с другой - оно есть нечто сверхличное, разумное, нравственное и правовое целое. На низших ступенях своего становления, когда разумное начало было еще слабо развито, в большей мере проявлялись родовое начало, силы инстинкта и механизмы здравого житейского смысла, на высших - общественные отношения все более и более подчиняются сознательным разумным нормам. Так что становление и совершенствование личности и общества и их разумный прогресс взаимно обусловливают друг друга. Каков же смысл и объективная цель этого прогресса?

Несомненно, объективным законом истории является создание все более совершенного общества: общественные союзы, появляющиеся от начала жизни на Земле, вступают во взаимные столкновения, в общую борьбу за выживание и реализацию личных и групповых интересов. В истории общества выживали и процветали сначала наиболее сильные, жизнеспособные, находчивые как личности, так и сообщества, потом общественные структуры более широкого национального и многонационального масштаба, и наконец - наиболее солидарные, разумные и наиболее культурные. Солидарность объединяет народы и способствует их прогрессу: разумный смысл человечества не может заключаться в бесконечном порождении борющихся, враждующих, воюющих государств, соперничающих в величине и разрушительной силе и пожирающих друг друга, используя все более смертоносное оружие. "Если прогресс - цель, то для кого мы работаем? - писал А. И. Герцен. - Кто этот Молох , который, по мере приближения к нему тружеников, вместо награды пятится и в утешение изнуренным и обреченным на гибель толпам, которые ему кричат: осужденные на смерть приветствуют тебя, только и умеет ответить горькой насмешкой, что после их смерти все будет прекрасно на земле? Неужели и вы обрекаете современных людей на жалкую участь кариатид, поддерживающих террасу, на которой когда-нибудь другие будут танцевать... или на то, чтобы быть несчастными работниками, которые по колено в грязи тащат барку с таинственным руном и с смиренной надписью "прогресс в будущем" на флаге. Утомленные надают на дороге, другие со свежими силами принимаются за веревки, а дороги, как вы сами сказали, остается столько же, как и при начале, потому что прогресс бесконечен. Это одно должно было насторожить людей; цель бесконечно далекая - не цель, а если хотите, уловка; цель должна быть ближе, по крайней мере заработанная плата или наслаждение в труде" .

Ф. В. Шеллинг, например, говорил: идея непрекращающегося прогресса есть идея бесцельного прогресса, а то, что не имеет цели, не имеет и смысла; бесконечный прогресс - это самая пустая и мрачная мысль. С. Н. Булгаков вторит ему: теория прогресса подобна тусклой свече, которую кто-то зажег в самом начале темного бесконечного коридора. Свеча скудно освещает уголок в несколько футов вокруг себя, по все остальное пространство объято глубокой тьмой. Наука не в силах раскрыть будущих судеб человечества, она оставляет нас относительно них в абсолютной неизвестности.

Отрадная уверенность, что все доброе и разумное в конце концов восторжествует и непобедимо, не имеет никакой почвы в механистическом миропонимании: ведь здесь все абсолютная случайность. И отчего же та самая случайность, которая нынче превознесла разум, завтра его не потопит, и которая нынче делает целесообразными знание и истину, завтра не сделает столь же целесообразными невежество и заблуждение? Или история не знает крушения и гибели целых цивилизаций? Или она свидетельствует о правильном и неправильном прогрессе? Забудем о мировом катаклизме или застывании Земли и всеобщей смерти как окончательном финале истории человечества, говорят механицисты, но уже сама по себе перспектива абсолютной случайности, полная непроглядного мрака и неизвестности, не принадлежит к числу бодрящих. И на это нельзя возражать обычным указанием, что будущее человечество лучше нас справится со своими нуждами, ибо ведь речь идет не о будущем человечестве, а о нас самих, о том, как мы представляем свою судьбу. Все, что имеет сказать здесь наука, это одно: непознаваемо. Разгадать сокровенный смысл истории и ее конечную цель, оставаясь собой, она не может. Но, конечно, на этом ответе никогда не может успокоиться человеческий дух. Остановиться на таком ответе - значит стать спиной к самым основным вопросам сознательной жизни, после которых уже не о чем спрашивать.

Бердяев, Н. А. Русская идея. - СПб., 1907. - С. 3.
Гейне, Г. Полное собрание сочинений. - СПб., 1904. - Т. 4. - С. 390.
Молох - в мифологии древних финикиян, карфагенян, израильтян и др. бог солнца, огня и войны, которому приносились человеческие жертвы; символ жестокой силы, требующей множества человеческих жертв.
Герцен, А. И. Собрание сочинений: в 30 т. - М., 1956. - Т. VI. - С. 35-36.